Холодный душ, чтоб всем было хорошо, но обязательно за деньги

Лидия ДЕНИСЕНКО,

«2000» (19-25.08.2005),

19.08.05

…судя по новациям, появившимся в уже принятом парламентом избирательном документе, именуемом Закон «Про внесення змін до Закону України «Про вибори народних депутатів України», у журналистов будет очень мало работы.

Об одном жалею: поторопилась с отпуском. Надо было не летом, а зимой, чтоб как раз на выборы.

Потому что в это время, судя по новациям, появившимся в уже принятом парламентом избирательном документе, именуемом Закон «Про внесення змін до Закону України «Про вибори народних депутатів України», у журналистов будет очень мало работы.

Юрий КЛЮЧКОВСКОЙ — один из авторов этого документа, юрист, депутат, входящий во фракцию «Наша Украина» и в Совет большой партии НСНУ. Его-то я и попросила растолковать: насколько мои ощущения того, что этот закон более драконовский, чем прежний, — верны?

— Вот, например, 68-я статья. «Висвітлення виборчого процесу в засобах масової інформації всіх форм власності у формі інформаційних повідомлень, новин тощо здійснюється без коментарів і оцінок...» «Тощо» — это что значит? В журналистике, как известно, есть много жанров. И некоторые по своей природе требуют объяснения позиции того, кто пишет. Получается, уже этого нельзя? На время выборов жанры урезаются? Объясните, интервью с кем-либо из представителей партий и блоков, идущих на выборы, делать можно будет или тоже запрещено?

— По поводу «тощо» согласен — неудачно в тексте.

Что священник с кафедры сказал

— И все же — что значит «без коментарів і оцінок»? В интервью газетчик не сможет избежать «оцінок» чего-либо даже в собственном вопросе. Вам не кажется, что норма насчет «коментарів» — «занадто»?

— Ничего подобного. То, что «висвітлення без коментарів і оцінок», — несомненно, правильно. Потому что если поднимете записи информационных передач, начиная с июля и заканчивая ноябрем 2004 года, то увидите, как злоупотребляли в информационных передачах. Я не говорю, что это делали сами журналисты. Но средства массовой информации — злоупотребляли возможностью комментировать и агитировать. И почти все информсообщения, которые касались деятельности премьер-министра, были откровенно комментирующими и откровенно агитационными.

Поэтому чтоб не было никаких разночтений относительно того, позволено или не позволено, — надо создать равные условия для всех субъектов избирательного процесса. Эта норма и записана.

— Имя Ключковского более всего стало известно стране во время предыдущих выборов — вы были официальным представителем Виктора Ющенко в ЦИК, а потом во время третьего тура — и в суде. Естественно, у вас журналисты брали блицы, комментарии разные. Но согласно новым правилам, все это — агитация и политическая реклама. Получается, мои интервью с вами попадают под понятие «реклама»?

— Не знаю. Лучше сами скажите: то была коммерческая реклама или нет?

— Так мы ж бесплатно с вами разговаривали. Впрочем, бывало и за чашкой кофе.

— Но была ли то политическая реклама? Не знаю. Так расскажите вы мне, пожалуйста: как правильно отрегулировать такие вещи? Понимаете, можно дать полную свободу журналистам. Можно? И мы ее имели. А журналисты, иногда по своей инициативе, иногда под давлением владельцев СМИ, да хоть вашу ж газету в тот период вспомните, — писали очень часто, что хотели! И буквально уничтожали кандидатов! Я извиняюсь, это нормально? Это свобода? Нет. Это не свобода, а злоупотребление.

— Подавайте в суд.

— Нельзя подать в суд, если подобное законом не было запрещено.

— Ну, значит, не было нарушений. В чем проблема? Тогда не подавайте в суд.

— Но если в тех материалах — клевета? Судебный процесс может и год длиться. Это мне напоминает старую историю о священнике, который сказал, что у такого-то дочка проститутка, человек уверяет, что у него вообще и дочки нет, но люди ему возражают: так ведь священник сказал с кафедры, а ты тут оправдываешься.

«Любимчики и жертвы»

— Давайте с интервью закончим. Судя по ремарке «тощо», этот жанр в любом случае реклама, пропаганда и агитация. Насколько при этом возможны все-таки «оценочные мнения» позиции оппонентов? Ну не о погоде ж говорить.

— Когда заплатили за агитационный материал — пожалуйста, делайте интервью, но если не заплатили — будьте добры, пишите обо всех одинаково. Иначе мы возвращаемся к той ситуации, когда средства массовой информации имели своих любимчиков и свои жертвы. Вот чтобы этого не было, — такая норма.

— Но и прежний закон регулировал равные условия.

— Он создавал условия, чтоб у СМИ были свои любимчики и жертвы во время выборов.

До или после — ради Бога. А во время — такого делать нельзя.

— Смотрим закон далее. Статья 70. «Порядок використання друкованих засобів масової інформації. Без укладення угоди та надходження коштів на рахунок редакції... публікація цих матеріалів забороняється». Понимаете, что получается? Если очень захотеть, то любой материал во время выборов можно расценить как рекламу. А если журналист хочет написать, что такая-то партия ведет себя скверно? Все равно редакция должна заключить договор с этой самой партией на агитацию? Но кто ж тогда позволит, чтобы материал был «не в пользу» имярек? Обязательно будет «в пользу».

— Секундочку! Вот закон 2001 года. Статья 55, часть 6. «Без укладення угоди та перерахування коштів публукація цих матеріалів забороняється». Что нового появилось?

— Да то, что абсолютно все теперь считается рекламой. И блиц-интервью в том числе. Только с предоплатой.

— А как вы хотите? Чтоб была норма «послеоплаты»? И сколько времени процесс будет длиться после выборов? Месяц, год? Допустим, я заказываю у вас материал. Вы печатаете, а я вам говорю, что через 10 лет заплачу.

— А бесплатно? Журналист вообще-то может во время выборов с кем-либо побеседовать бесплатно? Еще раз обратимся к статье 70, часть 6. Читаю: «Матеріали... публікуються на підставі угоди. Без укладення угоди... публікація цих матеріалів забороняється». А поскольку «агитацией» в этом законе можно назвать любой жанр журналистики, потому как есть оговорка — «тощо», следовательно, бесплатно нельзя. Мало того. Если не дай Бог чего — ЦИК возьмет да без суда и следствия закроет издание. Цитирую ваш закон: «У разі порушення за поданням Центральної виборчої комісії або відповідної окружної виборчої комісії ЗМІ зупиняється дія ліцензії або випуск (друк)».

— Читаю Закон о телевидении и радиовещании в Украине. Статья 28... Закон, кстати, принят очень давно и не менялся... Так вот: «В разі трансляції... інформація, поширення якої заборонено законодавством про вибори, Національна рада України з питань телебачення і радіомовлення за поданням Центральної виборчої комісії...може тимчасово до закінчення виборчого процесу зупинити дію ліцензії». Так вот эта норма — не в избирательном законодательстве, а в законодательстве о телевидении и радиовещании.

— Но я спрашиваю о печати. О прессе.

— Теперь эта норма распространяется и на печатные средства массовой информации. Такой нормой закона можно остановить выпуск (печать), потому что как иначе остановить злоупотребления?

Поплатиться «за Корчинского»

— Непонятно, а суд — на что? ЦИК не будет же сама мониторить СМИ. Но при этом она получила право останавливать газеты по жалобе кого-либо. Вот не понравится, допустим, Симоненко какой-то материал в «2000», и все — закроют. Это правильно?

— Жалоба будет рассматриваться.

— Но при этом во внимание будет приниматься только одна сторона — жалобщика. А журналисты противодействовать не смогут. Ведь согласно букве закона, они не являются «суб'єктами звернення із скаргою». Полная дискриминация: оспорить невозможно.

— Возможно. Но не в порядке избирательного законодательства.

— То есть после выборов?

— Почему «после»? Обжалуйте в законном порядке в отношении тех органов власти, которые, на ваш взгляд, поступили противоправно.

— Еще раз. Допустим, Симоненко что-то не понравилось, он сказал Центризбиркому...

— Не «сказал», а обратился. ЦИК рассмотрела обращение и пришла к выводу, что есть нарушения.

— И имеет право запретить выпуск газеты? Считаете, нормально? Да журналисты же будут просто бояться высказать собственное мнение даже там, где абсолютно правы.

— Считаю, что будет немножечко холодного душа на головы журналистов, которые больше любят Корчинского, чем серьезных политиков.

— Но это их право.

— Позвольте! Как это? Любите, но не в средствах массовой информации. Скажите, у вас есть доступ к газете «2000»?

— Я там работаю.

— А у меня нет такого доступа.

— Но вы его получаете. Например, сейчас.

— А это — использование вашего места работы в интересах того, что вы любите. Извините, я этого не воспринимаю. Симпатии и антипатии журналистов не могут иметь отношения к избирательному процессу. Голосовать можете за кого угодно, то ваше право как гражданина агитировать за кого хотите, но не в публикациях.

— ?!..

Преференции

— Во время президентских выборов, когда кандидатов было аж 26, газета «2000» делала эксклюзивные интервью со всеми претендентами. Без исключения. Так вот какой-то умник на нас написал жалобу, член ЦИК г-н Магера прислал петицию на сей счет, выясняя — не реклама ли? То есть газета обязана была со всеми заключать договора?

— И все должны были вам заплатить.

— Но любая партия может сказать: не хочу. И, значит, упоминать ее издание уже не имеет права? Получается, что СМИ ограничит права на информацию своих читателей.

— Представьте, я скажу: не хочу тратить деньги. А вы ответите: хорошо, тогда бесплатно напишу. Где ж тогда равные условия для всех участников избирательного процесса?

— То есть если вы не заплатите — значит, о вас писать не имею права?

— Конечно.

— А читатели хотят знать. И что им ответить?

— Напишете после выборов.

— Ну да, мемуары.

— А во время — нет. Потому что во время — это влияние на сознание избирателя. Агитация, политическая реклама. Поймите, кроме принципа журналистской этики, есть еще принцип равенства кандидатов. И у всех должны быть одинаковые возможности доступа к СМИ. Один, кто вам не интересен, должен заплатить, чтобы пробиться. А второй вам интересен, но платить не хочет, что ж вы его — задаром опубликуете? Где ж равенство?

Есть еще одна хорошая норма в законе. Прошу на нее обратить внимание: «ЗМІ, які надали ефірний час або друковану площу одній партії, блоку, суб'єкту виборчого процесу, не можуть відмовити в наданні ефірного часу чи друкованої площі на тих же умовах іншій партії, блоку...» Например, если вы опубликовали бесплатно материал о коммунистической партии, а после этого к вам обратится Мороз, то вы обязаны будете на тех же условиях писать и о нем. И тоже бесплатно... Обратится Корчинский, Васильев — и вы вынуждены будете публиковать на тех же условиях. Принцип равного доступа.

И еще хочу обратить внимание на одну вещь. Во время выборов не журналисты главное. И не средства массовой информации. А те, кто баллотируется, и те, кто выбирает. Вот для них должны быть созданы равные условия, а не преференции для одних и ограничения для других.

Деньги «третьих лиц»

— В статье 68 сказано о расценках на эфирное время и газетную площадь. Опубликовать за 130 дней до выборов. А договора тоже за 130 дней заключать?

— Нет. Договора будете заключать по ходу.

— В законе не сказано — кто должен быть инициатором: редакция, кандидаты? Это имеет значение?

— Нет, это неважно.

— Тогда, поскольку вы в качестве соавтора этот закон писали, скажите почетче: какие права имеет во время избирательной кампании журналист? Потому что пока получается — ничего нельзя. А материалы, о которых мы говорили, будут заказными, и проходить станут через отдел рекламы. К творческой же части редакции, сомневаюсь, будут ли иметь отношение. Итак, права журналиста?

— Вы имеете право объективно сообщать о ходе избирательного процесса, не предоставляя никому преимущества. За счет госбюджета или за деньги избирательного фонда имеете право печатать агитационные или рекламные материалы — и за кандидатов, и против них.

— По-вашему, журналистов в правах не ограничивают?

— Когда речь о праве журналиста — профессиональной личности — на свободу высказываний и оценок, но оно вступает в противоречие с правом народа на выбор власти во время равных выборов, то кому отдать преимущество? Какому праву, если эти два права конфликтуют? Разве право журналиста — говорить все, что хочет, и безответственно? Нарушать право других на равный подход — и кандидатов, и партий, и избирателей? А равные выборы записаны в Конституции.

— Значит, во время выборов не смогу написать, что Ключковский хороший, а Базилюк — нет?

— Это субъективная оценка. Лучше напишите: он то-то сделал, а тот — то-то. Но без оценок.

— А потом «тому-то» не понравится, он стукнет в ЦИК, и газету закроют?

— Если не будете давать оценок, а выступлениям придавать соответствующую окраску, которая может подтолкнуть голосовать за или против, — за такой материал никто к вам не прицепится.

В законе ведь 2001 года 90% того, что в нынешнем, — есть. Только оно не работало. А журналисты злоупотребляли, часто под давлением собственников СМИ, свободой высказываний. Злоупотребляли своим доступом к средствам массовой информации. Если б этого не было во время таких тяжелых выборов 2004 года, наверное, не было бы проблемы и сегодня. И так сильно на это не обращали бы внимания.

Но я еще раз говорю: поскольку тогда все наши попытки добиться справедливости упирались в формулировки законов, нам говорили: «В законе этого нет!» Так вот теперь — в законе это есть.

— Опять же — статья 70. «Матеріали передвиборної агітації...», а уже ясно, что все это и будет «материалы агитации», так вот они «публікуються на підставі угоди, що укладається від імені партії... з редакцією. Без укладення угоди та надходження коштів на рахунок редакції (видавця) друкованого засобу масової інформації публікація цих матеріалів забороняється». Фактически любой материал о любой партии, участвующей в выборах, должен быть «с ее согласия», потому как иначе она не заплатит.

— Не надо строить на фольклоре... Речь о том, чтобы не использовались деньги третьих лиц. Например, мне нравится Мороз, я обращаюсь к вам: «Напечатайте агитационный материал о нем, а я вам заплачу». А Мороз об этом знает?

— Хорошо. Но, допустим, лидер какого-то блока ведет себя плохо. Избирателям хамит. Но по закону получается, что с ним же и надо согласовывать материал! Это как?

— Нет, вы имеете право на собственное мнение. И имеете право написать. Единственное — заказчиком политической рекламы могут быть только участники избирательного процесса.

— Но СМИ же — не участники, не «суб'єкти виборчого процесу»! Абсурд получается: тот хамит, а газета должна ждать, пока кто-то из его оппонентов не заплатит за политическую рекламу, чтобы мы могли написать, как тот хамит.

— Вы можете нарваться на ответ того, о ком написали. И будете обязаны напечатать в том же объеме.

— Письма читателей, мы их публикуем. Но в этих письмах-то люди высказывают собственное мнение обо всем, и о выборах тоже.

— Вы все письма читателей публикуете?

— Подавляющее большинство. Если текст не противоречит УК и Закону о печати.

— Значит, вам придется ограничить печатание писем.

— Почему?

— Еще раз повторяю: это может быть расценено как финансирование из третьих источников.

— Если читатель пишет свое мнение на сей счет, не имеем права его публиковать?

— Нет.

«Автора!»

— У этого закона, кроме соавторов — Ключковского и Зарубинского, вероятно, есть еще «отцы». Кто же, интересно, к нему руку приложил?

— Мы обращались в Комитет по вопросам свободы слова и информации, когда его еще возглавлял Томенко, с просьбой дать нам свои рекомендации. К сожалению, мало что получили от них.

— Какие институты задействовали? Может, СЖУ участвовал, а журналисты и не знают?

— Нам немного помогла организация, которая называется IREX-Media. Их юристы, специалисты дали нам некоторые идеи, которые и были использованы в проекте. Кроме того, Институт политики...

— Это тот, которым руководил Томенко?

— Да, Институт политики. Его структуры дали нам несколько хороших предложений. Остальное же принадлежит Андрею Магере, члену Центризбиркома.

— А как закон-то этот соотносится с демократическими европейскими нормами? Соответствует?

— Этот закон прошел экспертизу Бюро по правам человека и развития демократии ОБСЕ.

— И не было замечаний?

— Единственное, что им не понравилось, так это ограничение на агитацию в отношении иностранцев. В частности то, что «...Національна рада України з питань телебачення і радіомовлення... припиняє трансляцію на території України іноземних телеканалів, у діяльності яких порушується норма щодо заборони громадянам іноземних держав ведення передвиборної агітації через журналістську діяльність». Но тут мы с ними не согласны. А в остальном они сказали, что не видят проблем.

— Даже в том, что, создается ощущение, по новым правилам журналистам отводится роль «исполнителей заказа»? Чего заказчик изволит — то и получит.

— Ну почему? Допустим, я заключу с вами договор, чтоб вы написали плохое о моем конкуренте. Это будет мой агитационный материал. Мой! Потому что я по договору заплатил. И если там не будет оскорблений, ругательств и нарушений Конституции, вы его напечатаете.