Украинская революция продолжается - в палаточных городках

Los Angeles Times, Интернет-издание «Корреспондент»,

02.08.05

"Приближается вторая революция, - заявляет Еременко. - Первая революция была проплачена из-за границы, но это была только генеральная репетиция новой, подлинно народной революции".

Раньше у семидесятишестилетней пенсионерки Анны Савиной была своя квартира в Городке неподалеку от Львова. Теперь ее дом - палатка у здания национального парламента, пишет журналист Los Angeles Times Ким Мэрфи.

"Когда меня вышвырнули из квартиры, я ничего не смогла взять с собой - бежала в чем была. Здесь я уже полгода. Жду, когда президент мне поможет", - рассказывает Савина. Глядя на ее аккуратную прическу и выглаженное платье в цветочек, не подумаешь, что она живет в зеленой брезентовой палатке - вокруг их разбиты десятки, так что тенистый бульвар в центре города напоминает военный лагерь.

В ее палаточном городке, как и в других, разбросанных по украинской столице, живут самые разные люди: татары, чьи семьи в 1944 г. были незаконно изгнаны из Крыма, студенты, протестующие против закрытия обувной фабрики в центре Киева, правозащитники, требующие посадить за решетку бывшего президента страны. Здесь, в Украине, где прошлой зимой десятки тысяч демонстрантов, вставшие лагерем на центральной площади столицы, помогли свергнуть один из самых прочных авторитарных режимов постсоветской эпохи, демократия и сегодня продолжает жить в палаточных городках.

Один такой лагерь разбит прямо на тротуаре возле киевской мэрии, другой - у президентской администрации; немало разномастных "бивуаков" можно увидеть у муниципальных зданий в других городах Украины.

В центре Киева пешеходы лавируют среди спальных мешков и палаток, украшенных надписями вроде "Позор старому режиму!" или "Новое поколение: защита для беззащитных". По пути на работу парламентариев встречает запах жареного мяса и лука: десятка три пикетчиков, обосновавшихся возле Верховной рады, готовят себе завтрак на кострах или примусах.

В последние месяцы по всей Украине, как грибы, выросли десятки таких импровизированных "лагерей протеста": какое-то время жизнь там бурлила, а затем они столь же внезапно исчезали. Палаточные городки создавали граждане, убедившиеся в ходе прошлогодней "оранжевой революции", что самый надежный способ добиться реакции от властей - это постоянно мозолить им глаза.

"Вчера я отправил телеграмму президенту Ющенко, где обещал совершить самосожжение, если он с нами не встретится", - рассказывает Николай Губенко, суровый борец с коррупцией из крымского города Симферополь: за последние 3 года он попадал под арест 15 раз. Он протестует против действий множества судей и полицейских: по словам Губенко, все они продажны. "Мы должны понять, кто нас обвел вокруг пальца, кто нас обманул - сам Ющенко, или его окружение", - поясняет он.

Не подлежит сомнению, что Ющенко - харизматический лидер оппозиции, избранный в январе главой государства - пришел к власти на волне подспудных далекоидущих ожиданий миллионов украинцев, осуществивших "оранжевую революцию". Впрочем, он, судя по всему, не осознавал, насколько острые внутриполитические баталии ждут его впереди, и в какой степени сама революция вдохновит граждан на прямые действия по самым разным поводам. Многие называют это явление "революционным хаосом".

Сегодня статус 3000 государственных компаний, некогда проданных в частные руки, оказался под вопросом: новая власть подумывает об их деприватизации. Кризис с ценами на бензин привел к огромным очередям на заправках и открытой конфронтации между Ющенко и премьер-министром Юлией Тимошенко. Ряды государственных чиновников пополнили 18000 "новичков"; далеко не все они обладают нужной квалификацией. Этой весной безответственная налоговая реформа поставила на грань закрытия тысячи малых и средних фирм, и ее пришлось срочно отменять.

На прошлой неделе Ющенко, доведенный до белого каления коррупцией на всех уровнях госаппарата, попросту распустил госавтоинспекцию, известную склонностью к поборам, ошеломив этим не только правоохранительные органы, но и всех автомобилистов.

"Сейчас мы переживаем период неконституционной свободы. Сегодня правит бал чисто "массовая" политика, - утверждает Вадим Карасев, директор киевского Института глобальных стратегий. - Ющенко и новой элите удалось прийти к власти, но они еще не взяли ее в свои руки. А в условиях, когда ожидания людей настолько завышены, любые меры неизбежно кажутся половинчатыми".

Новую власть критикуют и за то, что она не привлекает представителей прежнего режима к ответственности за коррупцию. Возбуждены сотни судебных дел, ряд глав регионов и сотрудников центрального аппарата лишился своих должностей, но лишь очень немногие отправились за решетку, и среди них уж точно нет никого из высокопоставленных чиновников и бизнесменов, принадлежавших к окружению бывшего президента Леонида Д. Кучмы.

Некоторые пикеты на улицах Киева спровоцированы утверждениями о том, что за попыткой перевода на другое место старой обувной фабрики (там работает 1500 человек), расположенной на эксклюзивном земельном участке в Печерском районе столицы, стоят близкие к Ющенко богатые бизнесмены, переквалифицировавшиеся в политиков. "Они явно лоббируют собственные деловые интересы: и теперь уже можно сказать, что они ничуть не лучше [представителей прежнего режима]", - заявляет Сергей Еврушенко, глава отдела международных связей молодежного движения "Пора", которое в прошлом году вывело на улицы тысячи молодых людей и сыграло важную роль в свержении Кучмы.

Три недели назад "Пора" зарегистрировалась в качестве политической партии, и, не теряя времени, пытается заставить правительство Ющенко выполнить данные народу обещания. "В тех областях, которые мы считаем самыми важными, - говорит Еврушенко, - они топчутся на месте".

Олег Гаряга, двадцативосьмилетний юрист и бизнесмен, прошлой зимой помогавший обеспечивать демонстрантов питанием, кровом и теплой одеждой, рассказывает, что его семейная фирма по изготовлению садового инвентаря в Черкасской области (Центральная Украина) стала одним из 17000 малых и средних предприятий, подавших в этом году заявления о самоликвидации. Это произошло после того, как правительство внезапно приняло огульные поправки к налоговому законодательству, в результате чего налоги, которое платит компания Гаряги, увеличились бы с 480 до 12000 долларов в год. В результате многочисленных протестов со стороны бизнесменов правительство отменило эту меру, однако доверие к нему было отчасти подорвано. "При старом строе, если вы хотели расширить магазин или приобрести собственность, вам приходилось давать взятки, - поясняет Гаряга. - Чтобы хоть чего-то добиться, нужно было обивать пороги бесчисленных бюрократов. Теперь ситуация начинает меняться. Но, учитывая, что революцию подпитывали далекоидущие ожидания, подобные ошибки правительства вызывают большое разочарование".

В отличие от огромного, организованного палаточного лагеря времен "оранжевой революции", нынешние "городки" намеренно носят импровизированный характер - а некоторые обитатели уже начинают привыкать к "цыганскому" образу жизни. В лагере возле парламента пикетчики ходят за питьевой водой к близлежащим фонтанам, а едой их снабжает небольшая политическая партия, разделяющая требования протестующих.

Ближайший общественный туалет работает с 8 утра до 8 вечера. "После восьми этот прекрасный бульвар покрывается "минами-ловушками", - рассказывает борец с коррупцией Губенко. - В некоторых местах дышать просто невозможно". Порой сочувствующие горожане приглашают обитателей лагеря к себе домой, чтобы те могли принять душ. Обычно же они моются прямо в Днепре; по крайней мере, так поступают мужчины. "Как выходят из положения женщины, я не знаю", - говорит Губенко.

Бывшая медсестра Савина объясняет, что перебралась в палаточный городок отчасти потому, что ей некуда больше податься, а отчасти - в знак протеста против действий управления жилищного хозяйства в ее регионе: тамошние чиновники, утверждает она, игнорируют ее просьбы о предоставлении жилплощади. Из квартиры, рассказывает Савина, ее выгнал собственный сын. "Мой сын женился во второй раз, и вышвырнул меня из моей же квартиры, чтобы ее продать", - поясняет она, признавая, что "жилищный вопрос" давно уже стал источником конфликта в ее семье. - Дело было в 3 утра. Я встала, чтобы приготовить себе чай, и тут сын выбегает из спальни в нижнем белье. Он кричит: "Мать, мать, убирайся из квартиры, пока я тебя не убил! Я тебя выброшу в окно!"

"Потом вошла невестка и говорит: "Мы вас устроим на постоянное место жительства. Мы вас похороним в мусорной куче, и никто вас не найдет", - продолжает она. Савина, по ее словам, тут же покинула квартиру, но убедить муниципальных чиновников предоставить ей другое жилье ей не удалось. Уже оказавшись в палаточном лагере, рассказывает Савина, она сумела прорваться к новому президенту и рассказать ему о своей беде. "Когда он собирался в Брюссель, я его перехватила, и он дал подчиненным пять минут, чтобы подготовить необходимые документы, - говорит она. - Документы я получила - на президентском бланке. Это просьба к мэру моего города решить мою жилищную проблему. Вот только толку от них никакого".

7 июля Юрий Ляшенко - еще один человек, измученный "хождением по бюрократическим мукам" - облил себя бензином и попытался совершить самосожжение на краю палаточного городка возле парламента. Пятидесятилетний юрист, владелец небольшой компании в Херсонской области на юге Украины, заявляет, что хотел таким образом выразить протест против захвата его фирмы коррумпированными местными чиновниками. Сидя в своей маленькой палатке - его рука замотана окровавленной повязкой, а ладони и лицо покрыты сочащимися пузырями ожогов - Ляшенко рассказывает, что пытался покончить с собой, не совладав с эмоциями после многомесячных хождений по инстанциям в попытке вернуть свой бизнес. Построенный им небольшой торговый центр, по словам Ляшенко, захватили конкуренты, действовавшие с санкции коррумпированного местного чиновника, который сохранил свою должность и при новой власти. Когда он отправился в Киев, чтобы подать жалобу, все бумаги были отправлены тому самому чиновнику, чьи действия он критиковал. "Если власти немедленно не покончат с этой коррупцией, будет слишком поздно - время уже почти упущено, - утверждает Ляшенко. - Сегодня мы становимся свидетелями зарождения "неокоррупции". И это не только моя трагедия.

Это трагедия для всего украинского народа".

Некоторые обитатели лагерей считают, что власти начинают прислушиваться к их требованиям. Инна Хлыва, девятнадцатилетняя студентка филологического факультета (ногти у нее покрыты черным лаком, в ушах - большие серьги в виде обруча, а на шее - ожерелье с "египетским крестом"), утверждает, что администраторы и профессора университета больше не требуют взяток за поступление или сдачу сессии. "В людях начала пробуждаться честность", - говорит она.

Однако Ольга Еременко, координатор небольшой правозащитной группы, ежедневно организующей демонстрации у киевской мэрии, этого оптимизма не разделяет. По ее словам, полиция попыталась ликвидировать палаточный лагерь, который ее организация разбила у здания президентской администрации. "Приближается вторая революция, - заявляет Еременко. - Первая революция была проплачена из-за границы, но это была только генеральная репетиция новой, подлинно народной революции".