Стратегия меджлиса в контексте политической ситуации в АРК

В.Пироженко,

"2000" (16-22.12.2005),

16.12.05

Политическая нестабильность в Украине, возобновление темы сепаратизма в публичном дискурсе дают основания проанализировать ситуацию в АРК, где этот вопрос существует реально и обостряется накануне или во время важных политических событий. Основным фактором политической дестабилизации на полуострове является курс меджлиса на создание здесь крымско-татарской национально-этнической автономии с последующим получением полной независимости.

К тому же сепаратистские тенденции зачастую осложняются и провоцируются нерешенными проблемами в межэтнических и межконфессиональных отношениях.

Меджлис задался целью установить полное политическое доминирование в АРК. Неотъемлемая часть такой политики доминирования — гуманитарная сфера. Все делается для того, чтобы закрепить крымскотатарские культурные нормы, расширить политическое, идеологическое и религиозное влияние. Тут можно выделить несколько направлений. Это — проповедь этнической исключительности (имеет правовой и культурный аспекты); противодействие распространению в АРК культурно-религиозных норм, отличающихся от исламских и крымско-татарских; курс на добровольную этническую сегрегацию; создание параллельных конституционным (АРК и Украины) органов власти, например меджлиса и его региональных отделений.

Тезис об этнической исключительности крымских татар реализуется этим представительским органом в нескольких аспектах. Правовой — он заключается в том, что меджлис хочет юридически закрепить за крымско-татарским населением статус "коренной народ" посредством принятия закона "О статусе крымско-татарского народа" (рег. №4098). При этом подразумевается, что данный статус автоматически предоставляет крымским татарам особые права во всех сферах жизни.

Однако крымские татары не являются коренным народом в точном смысле этого термина. Представители меджлиса, очевидно, вкладывают в это понятие временной смысл, т.е. факт более длительного, чем у остального населения АРК, времени проживания крымско-татарского этноса на территории полуострова, и на этом основании претендуют на особые политические и прочие права.

Но Конституция Украины провозглашает принцип равенства прав и свобод всех граждан независимо от разного рода признаков (ст. 21, 24). Поэтому статус "коренной народ" не может предоставлять какие-то особые политические права, а следовательно, претензии крымских татар на особое место в АРК и в Украине безосновательны.

Культурный аспект заключается в том, чтобы региональная идентичность связывалась с культурно-историческими ценностями крымско-татарского народа, а не со славянско-русской историей. Такой культурно-конфессиональный образ Крыма должен разрушить у славянского населения ощущение "местных жителей" и "хозяев" полуострова. Очевидно, отсюда систематические обвинения крымскими татарами других граждан в несправедливом занятии "чужой" земли, жилищ и полуострова в целом. Подобные обвинения сопровождаются систематической антирусской и антироссийской агитацией, в которой история Крыма после его присоединения к Российской империи представлена преимущественно негативно (русская оккупация). Причем русское население АРК косвенно обвиняется в депортации крымских татар в 1944 г., что равносильно применению антиправового принципа коллективной ответственности.

Эти утверждения якобы основываются на истории крымско-татарского народа и крымско-татарской государственности (в том числе и Крымской АССР, которая интерпретируется как национальная татарская республика) и формируют мифы на получение статуса коренного народа для крымских татар. Такая установка транслируется СМИ, распространяется на митингах, встречах с представителями международных правозащитных и региональных организаций, через обращения к официальным властям и т. д.

Политика наступательного противодействия распространению в АРК нетатарских культурно-религиозных норм состоит в активном противодействии (вплоть до акций массового неповиновения) любому открытому проявлению отличных от крымско-татарских культурно-религиозных образцов и идентичностей.

Первый успешный прецедент такого противодействия произошел во время установления в Крыму православных крестов, приуроченных к 1000-летию христианства. Как следствие — на совещании представителей православной и мусульманской конфессий Феодосии, состоявшемся летом 2002 г., были зафиксированы обязательства обеих сторон не устанавливать в одностороннем порядке каких-либо культовых символов и памятных знаков.

Сейчас меджлис выступает против строительства христианских храмов, ссылаясь на то, что они, дескать, воздвигаются на месте (иногда идет отсылка к XV— XVI вв.) исламских сооружений, хотя на самом деле — на месте разрушенных православных церквей.

Громкие скандалы с религиозным оттенком имели место в Феодосии, где городские власти приняли решение в следующем году поставить памятник Андрею Первозванному, а также четырехметровый крест и часовню. Активистам меджлиса мешает и Свято-Успенский монастырь в Бахчисарае, и Инкерманский — в Севастополе. Сегодня разворачивается межконфессиональный конфликт в с. Голубинка Бахчисарайского района. Поводом для него послужило намерение местной православной общины УПЦ-МП построить церковь на холме Кильсе-баир, где ранее располагался средневековый христианский храм, прекративший свое существование в XVIII в., и кладбище.

Курс на добровольную этническую сегрегацию. Так, Ильми Умеров призывает крымских татар не вступать в общенациональные украинские политические партии, а объединяться вокруг меджлиса. Подобные призывы мотивируются опасениями, что участие в политических партиях приведет к расколу крымско-татарского народа.

Кроме того, меджлис посредством "Голоса Крыма" ведет активную пропаганду против смешанных браков. Аргументы, которые при этом выдвигаются — этнически и расово неполноценные дети, "поврежденные" гены, передающие по наследству неуважение к родной культуре и народу и пр., — основываются на антинаучных мифах, не имеют ничего общего с действительностью и по своей политико-идеологической направленности совпадают с аргументами нацистских псевдотеорий о существовании расово полноценных народов. Крайне негативно такая пропаганда расценивает взаимообогащение культур.

Формирование подобного сообщества, отделенного культурно и политически от народа Украины, в сочетании с монополизацией меджлисом политического представительства крымских татар в конституционных органах власти АРК позволит скоординировать действия крымско-татарской общины при отстаивании исключительно своих интересов. Указанные обстоятельства могут привести к тому, что административные и политические должности в АРК, т. е. фактически вся конституционная власть, постепенно окажутся в руках ставленников меджлиса.

Создание параллельных конституционным (АРК и Украины) органов власти, например меджлиса и его региональных отделений. Чтобы оценить серьезность сепаратистских намерений меджлиса, следует учитывать масштабы и структуру его органов на полуострове. Организация и координация действий между центральным аппаратом и местными отделениями меджлиса свидетельствуют о том, что меджлис изначально ориентирован на постепенный перехват власти у конституционных органов власти АРК.

Так, разветвленная сеть региональных отделений меджлиса позволяет крымско-татарскому сообществу оперативно реагировать на возникающие конфликтные ситуации, организовывать акции неповиновения, вступать в столкновения с согражданами, а также оказывать давление на власть. (Подобные технологии применялись в Судаке и Симферополе в 2004 г., когда представители крымско-татарской общины пытались силой освободить крымских татар, подозревавшихся в организации массовых беспорядков и участии в межэтнических столкновениях.) То есть меджлис фактически превратился в структуру, параллельную конституционным органам АРК.

Чтобы спрогнозировать развитие политической ситуации в Крыму, следует учесть один показательный момент. Не так давно Ющенко во время общения с представителями меджлиса предложил изъять из Декларации о национальном суверенитете крымско-татарского народа пункт о национально-территориальной автономии как не соответствующий Конституции Украины. Но как выше было сказано, в этом пункте заключается политика меджлиса и смысл его деятельности. Если он решит, что центральная власть созрела для устранения данного правового несоответствия, есть основания предполагать его политическую активизацию. Остается выяснить, когда это произойдет и не станет ли катализатором такой активизации парламентская предвыборная кампания.

Таким образом, новое правительство (кто бы его ни формировал) после парламентских выборов так или иначе вынуждено будет решать проблему статуса крымско-татарского народа в АРК и в Украине. Учитывая стратегическую цель меджлиса, есть основания предполагать, что в зависимости от кандидатуры победителя парламентских выборов меджлис прибегнет либо к тактике мягкого давления на союзников по политической коалиции в отношении выполнения ими его политических требований, либо к жестким действиям в отношении политических оппонентов. Тем более что подобные жесткие сценарии давления на власть уже опробованы в 2004-м и частично в 2005 году.