Территория свободы слова
"Власть используется для усиления диктатуры одной политсилы"
Николай Закревский,
Киевские ведомости (18.02.06, 20.02.06),
20.02.06
Народный депутат Степан Гавриш о силовом давлении на избирателей, "халявном и дубовом" парламенте, даче Президента и конституционности его инициативы по референдуму.
Сегодня простому гражданину не просто разобраться в хитросплетениях предвыборно-политического процесса, как и в юридических коллизиях, его сопровождающих. Оппоненты власти пытаются выполнять роль сторожевых псов демократии. Оранжевая же команда всячески доказывает правомерность — а главное законность! — своих намерений и действий. Как же отделить зерна закона и права от плевел инсинуаций и агитаций? На эту тему "Ведомости" решили пообщаться с известным народным депутатом, профессором-правоведом, доктором юридических наук Степаном Гавришем.
— Степан Богданович, на днях Печерский райсуд, как уже сообщали "Ведомости", удовлетворил жалобу блока "Не Так!" и признал действия министра внутренних дел Юрия Луценко такими, которые нарушают требования избирательного законодательства по проведению предвыборной агитации. Однако политической оценки со стороны высшего руководства страны, в частности, Президента, не прозвучало. Как вы думаете, почему?
— После введения в действие конституционной реформы мы понимали, что формы мимикрии административного ресурса существенно изменятся. Но не предполагали, что они превратятся в некую самодостаточную публичную форму поведения должностных лиц во время избирательной кампании. Используя свои полномочия, некоторые министры вмешиваются в процесс предвыборной агитации. Причем ведут агитацию против политических оппонентов. Во главе всего этого стоит Президент страны. И к нашему удивлению обращение в Шевченковский райсуд привело к юридической казуистике. Суд считает: поскольку Президент не является должностным лицом, то обвинить его в том, что он использует должностное положение, нельзя. Вы скажете — это абсурд? Но такова украинская реальность. С одной стороны, мы используем закон и право для защиты равенства в избирательном процессе. С другой, как говаривал известный советский сатирик Райкин, "пилюем на этот закон". Выходит, Президент может вести предвыборную агитацию на стороне любой политической силы. В данном случае — "Нашей Украины". Таким образом, суд дал понять, что Президент в предвыборном процессе неуязвим. Предполагаю, что это новая форма использования административного ресурса. Так точно действует премьер-министр Ехануров. И это не лично моя юридическая оценка. В своем постановлении от 13 января с. г. Центризбирком удовлетворил жалобу "Оппозиционного блока НЕ ТАК!" и признал действия премьер-министра такими, что нарушают установленные ст. 71 Закона Украины "О выборах народных депутатов Украины" ограничения по ведению предвыборной агитации должностными лицами органов исполнительной власти. Кроме того, ЦИК обязал Юрия Еханурова, как должностное лицо Кабинета министров, воздерживаться от совершения действий, нарушающих предвыборное законодательство. Аналогичное решение Центризбирком принял 20 января и в отношении министра юстиции Сергея Головатого. А еще раньше, 5 января, тот же Центризбирком удовлетворил жалобу блока "НЕ ТАК!" и обратил внимание министра внутренних дел Луценко на необходимость неуклонного соблюдения требований избирательного законодательства. Я не хочу вас утомлять статистикой, но замечу: только в течение декабря 2005-го и января 2006-го было подготовлено 14 жалоб в Центризбирком, семь из которых частично удовлетворены. Последнее из них Печерским райсудом в отношении Юрия Луценко. В чем его суть? Заявляя в интервью радио "Свобода" о необходимости "информировать население о лицах, которые представляют оперативный интерес для МВД в списках тех или других политических сил", Юрий Луценко во всеуслышание предлагает рецепт, как не допустить этих людей в парламент: "Например, просто не голосовать".
— Вернемся к вердикту Шевченковского райсуда: как вы считаете, это прорехи нашего законодательства или субъективизм людей в мантиях?
— Решение Печерского райсуда по аналогичному иску — это более чем ответ на ваш вопрос. Это — калька украинской демократии. У нас часто манипулируют понятиями верховенство права и законность. И в толковании министра юстиции Сергея Головатого верховенство права — это субъективное восприятие властью понимания права как своеобразного манипулятора. Мне это напоминает публичный диалог умного и глупого, где умный постоянно говорит, что он находится в состоянии использования верховенства права, т. е. всех известных нам правовых принципов. А глупый твердит: но ведь закон этого не знает, закон, мол, часть этой доктрины права. Решение Шевченковского суда — это, конечно же, свидетельство подконтрольности Президенту судебных органов. Мне кажется, что сегодня имеет место личная цензура на использование права. Сегодня все больше людей начинают понимать, что режима законности, который бы обеспечивал стабильность жизни страны, не существует.
— Исходя из существующей тенденции предвыборной кампании, вы допускаете возможности использования вашими оппонентами админресурса и в дальнейшем? Какие из имеющихся примеров, на ваш взгляд, недопустимы с точки зрения права, морали и политкультуры?
— Формы административного воздействия присутствуют разнообразные. Ну вот, например, премьер-министр Юрий Ехануров вооружился "улыбчивой агитацией". Свою политическую силу, где он является первым номером в списке, он пропагандирует всеми доступными методами. Давая оценки политическим силам, в том числе и оппозиционному блоку "НЕ ТАК!", Ехануров не гнушался прогнозов на предмет того, кто пройдет в парламент, а кто останется за бортом, кто из нынешних депутатов будет ему симпатичен, а кто — нет, и без кого вообще будет скучно. При этом он нарушил не только предвыборные нормы агитации, но и некий неписаный кодекс поведения власть предержащих такого ранга. Исходя из политической корректности, премьер-министр во время предвыборной агитации должен был бы уйти в отпуск. А в случае признания нарушения им законов глава правительства, как это принято в демократических странах, просто обязан подать в отставку. Что же мы слышим от Еханурова? Он заявляет: меня, дескать, ругают за то, что я мало веду агитацию за свой блок. Что это, элемент наивного непрофессионализма или циничное проявление силы своих должностных полномочий? Но больше всего на зарабатывании политических дивидендов в своем кресле преуспел министр Луценко. Это вообще феномен украинской политики, всей системы нынешней власти. Полевой командир Майдана, как мы убедились, может взять день отпуска и с фляжкой коньяка ходить по главной площади страны в революционных реквизитах. При этом забывая, а наверное, демонстративно игнорируя то обстоятельство, что в любой демократической стране такое поведение министра внутренних дел вызывает массовый общественный протест. И немедленную отставку! Ведь это очевидные вещи: министр внутренних дел, пусть даже в отпуске, не может позволять себе действия вне протокола, вне существующих правил — он обязан в любое время обеспечивать стабильность работы правоохранительной системы страны. К тому же глава МВД, занимая одно из ключевых мест в системе центральных органов исполнительной власти, обязан демонстрировать непредубежденное" отношение к гражданам, каких бы взглядов или политических симпатий они ни придерживались. И в этом ряду обязателен принцип равного отношения ко всем их суждениям и политическим позициям. В нашем же случае мы видим тотальное использование правоохранительной системы избирательно к тем гражданам, точка зрения которых отлична от позиции власть предержащих, в частности, министра.
— Вы имеете в виду интервью Луценко ряду масс-медиа, в том числе "Свободе", что стало предметом рассмотрения действий министра внутренних дел сначала в ЦИКе, а затем в Печерском райсуде?
— Не буду голословным. Второго февраля в интервью радиостанции "Свобода" господин Луценко говорит так: "Именно аресты этих бандитов, их содержание в местах не столь отдаленных привело к таким неплохим для населения, но очень печальным для некоторых политиков результатам по зачистке криминальной ситуации в Украине... Могу информировать, — говорит министр далее, — что и в других списках прячется криминалитет". Но позвольте: заявление о том, что криминалитет идет к власти, сравнение кандидатов в депутаты и партий с товаром (а люди, которые будут выбирать ту или иную политическую силу, должны знать, по мнению Луценко, все ингредиенты этого товара) — это не просто некорректное сравнение и не только оскорбление или унижение, это — классическое уголовное преступление для должностного лица. Подобное заявление для человека такого ранга говорит о том, что он использует свою власть для ведения предвыборной кампании. Но он не имеет права этого делать.
— Однако Луценко не идет на выборы в парламент в списке своей партии.
— Но в предвыборном политролике этой партии мы видим его лицо! Хотя, в соответствии с законом, этого нельзя делать. Нельзя использовать ни бренд, ни образ такого полевого командира и героя Майдана, как Луценко. Это, еще раз подчеркну, противоречит не только букве закона, но и правилам морали. По моему убеждению, это удар ниже пояса по демократии. Поэтому странно, что люди, которые больше всех говорят о демократии, ее больше всех и нарушают.
— Степан Богданович, и все же: господин Луценко неоднократно подчеркивал в своих выступлениях, что его цель не повлиять конкретно на настроения избирателей в отношении той или иной партии. Его задача — проинформировать о том, что в тех или иных списках присутствуют люди, которые не в ладах с законом. Понятно, что только суд может определить степень вины того или иного кандидата в депутаты. Но вместе с тем, можно ли провести грань между предвыборным просветительством электората и скрытой агитацией его в пользу определенных политсил? И может ли министр Луценко, с правовой точки зрения, информировать население о "биографических особенностях" конкретных кандидатов?
— Мне вообще-то непонятна логика поведения Луценко. Это все равно, что спорить: имеет ли право священник на разглашение тайны исповеди, исходя из каких-нибудь особых мотивов. Министр Луценко не имеет юридического образования. Возможно, для начала надо бы провести дискуссию, а может ли такой специфический орган возглавлять человек без соответствующего профильного образования?
— Кстати, а как вы считаете, — может?
— Министерство внутренних дел, Генеральную прокуратуру, то же, к слову, Министерство охраны здоровья должны возглавлять люди, имеющие и соответствующее образование, и необходимую практику работы в данной сфере. Это однозначно. Это если исходить из необходимости эффективности системы управления в этом ведомстве и его работы в целом. А что у нас получается с министром Луценко? Он постоянно выступает то в роли следователя (вспомните, как на телеканале он выписывал штрафы, озвучивал вызовы на допрос и т. д.), то в роли прокурора, а если хотите, и судьи. Это не просто невежество, но и классическое нарушение гарантированных Конституцией основных прав и свобод человека. Публичное озвучивание министром вызова на допрос или беседу, причем непонятно в каком качестве, — это ведь не приглашение в кино. В Уголовно-процессуальном кодексе четко выписано шесть оснований, по которым гражданина могут вызвать в суд или правоохранительные органы. А ведь ни одно из этих предписаний министр не использовал. Более того, в данном случае идет речь о публичном давлении, о стремлении дискредитировать человека, представить политика в негативном свете. Можем вспомнить и такие проявления правового нигилизма, когда министр хотел амнистировать часть людей. Мне кажется, это болезнь одного свойства — она пришла к нему от Президента страны, который хочет самолично принимать порой решения, не сообразуясь с требованиями законодательства. А истоки этой "политической эпидемии" от оранжевой революции, которая, как всякая иная революция, отвергла закон как таковой за ненадобностью.
То, что делает министр в последнее время, это ничто иное, как агрессивное использование репрессивного аппарата, каким является правоохранительная система, в политических целях. Даже когда министр произносит обвинительные спичи и не называет при этом фамилии, я хочу спросить генерального прокурора: не забыл ли он, что изменениями к Конституции, вступивших в силу с 1 января с. г., мы предоставили этому ведомству функции надзора за защитой прав и свобод граждан. Почему до сих пор генпрокурор не дал оценку действиям нынешней власти в лице ее отдельных министров?! Обращаться к министру юстиции Сергею Головатому, который сам неоднократно нарушает законы, дело безнадежное. Но почему молчит генпрокурор? Когда глава МВД говорит о том, что в списках партий прячется криминалитет, имеют место криминогенные угрозы, я представляю себе, что Луценко не знает разницы в понятиях между криминальная и криминогенная. Я допускаю, что он думает, есть еще и криминалистическая угроза. Когда министр заявляет о том, что в ходе выборов мы увидим в списках многих криминальных личностей, то у меня создается впечатление, что Украина должна быть трансформирована в некое полицейское государство. А это .— путь к диктатуре, к использованию силы, к угрозе тотальных преследований по политическим мотивам.
— Но ведь нас, электорат, так долго, начиная с президентских выборов, убеждают в том, что "бандиты должны сидеть в тюрьмах", а "честность — сила державы", что большинство населения уже не задумывается о том, каким образом и с помощью каких средств это достигается. Это — издержки демократического становления или стратегическая политико-правовая линия нынешней властной команды?
— Использование Президентом, министром внутренних дел лозунгов ("бандиты идут во власть", "бандиты возвращаются", "бандитам — тюрьмы"), — а в дальнейшем и в предвыборных агитроликах — это обвинение априори огромному количеству граждан в совершении тягчайших преступлений. Когда от простых граждан в ответ министру прозвучало, что использование термина "бандит" оскорбляет их чувства и достоинство, господин Луценко нашел весьма интересное объяснение: я имею в виду, заявил он, политический бандитизм. Но Луценко плохо знает украинское законодательство. Да оно, по всей видимости, ему и не нужно. В Уголовном кодексе термины "бандитизм" и "бандиты" — это наиболее тяжкая форма уголовного преступления. И она может использоваться только после оглашения вердикта суда. Следует учитывать, что когда мы говорим о позиции министра, мы не имеем в виду позицию Луценко, а оцениваем действия государственного деятеля, который возглавляет очень важное для стабильности в государстве ведомство. Надо помнить, что милиция имеет оперативную разведку, ряд специфических служб, деятельность которых остается все еще вне гражданского контроля. В прошлом году судами страны было выдано 40 тысяч разрешений на прослушивание граждан. Под колпак "прослушки", по нашим подсчетам, попало около четырех миллионов граждан. Мы не знаем, сколько разнарядок политического толка получило ведомство Луценко, сколько СБУ, но мы, граждане, имеем право знать о том, как действуют эти ведомства.
Характеризуя же в целом ситуацию в правоохранительной системе, приведу одну любопытную цифру: Украина — шестая страна в мире по количеству преступлений на душу населения. Если в среднем в Европе количество осужденных на 100 тысяч населения составляет 70 человек, то у нас их около 315. При таких темпах в скором будущем каждый второй будет так или иначе претендовать на звание "бандита" по понятиям Луценко.
— Исходя из январских решений Центризбиркома в отношении Луценко, господин министр не очень-то внял его предписаниям и требованиям, если уже в начале февраля из его уст прозвучало резонансное интервью на "Свободе", которому Печерский райсуд дал однозначное толкование. Такое поведение министра можно расценивать как своеобразный тест для судебной системы или это индикатор уважения законов как таковых?
— Своим примером Луценко показывает другим гражданам, что судебные решения можно не исполнять. Если вы на нашей стороне — на стороне власти. То есть принцип: действуй как я — поставлен во главу угла. Вопреки решениям и ЦИК, и суда, Луценко продолжает вести активную публичную агитацию против определенных политических сил, работая на свою партию. Это вне сомнения. Но это медвежья услуга. Мои визиты в регионы показывают обеспокоенность гражданами такой ситуации и понимание ими очевидных нарушений со стороны власть предержащих. Используются новые приемы борьбы — достаточно циничные и откровенные — против других политических сил. Складывается впечатление, что и Президент, и министр внутренних дел, и Генеральная прокуратура, которые должны реагировать на подобные действия, их упреждать, на самом деле закрывают глаза на политический произвол. В том числе и на содержание телероликов политических сил, в которых утверждается, что бандиты возвращаются к власти, и мы их не должны допустить. Такими действиями вводится негласный запрет на голосование за другие политические силы. Ведь по логике идеологов власти оказывается, что бандитов нет только в тех блоках и партиях, которые власть поддерживает. А во всех остальных — их тьма-тьмущая. Следовательно, это уже не просто агитация против, это — силовое давление на избирателей, административная атака на них. Я еще подчеркну один нюанс: все, кто не разделяет идеологию подобных роликов, имеют, по логике, уголовное прошлое или преследуют преступную цель.
— То есть вы хотите сказать, что вопреки неоднократным заявлениям Президента о том, что эти выборы будут как никогда честными и прозрачными и с соблюдением всех необходимых демократических норм, на самом деле таковыми уже не являются и не будут? А админресурс, судя по приведенным фактам, к марту расцветет пышным цветом — как вы намерены этому противодействовать?
— Венцом использования административного ресурса стал антиконституционный указ Президента "Об обеспечении проведения демократических, честных и прозрачных выборов 2006 года". В этом документе глава государства дает указания министерству финансов по контролю за избирательными фондами партий, хотя это прерогатива Центризбиркома. Мало того, дает определенные поручения даже Центризбиркому, Кабинету министров... Я лично обжаловал этот указ обращением в Шевченковский райсуд столицы. По формальным основаниям, как у нас водится, мне отказали в рассмотрении. Я обратился в апелляционную инстанцию, еще в один суд — Печерского района, по месту нахождения Президента. Само по себе такое видение демократии по-украински Президентом сильно смахивает на авторитарное руководство страной. В этой связи мы заняли, как мне кажется, первую линию оппозиции. Ни при каких обстоятельствах мы не будем договариваться с властью. Особенно в самой чувствительной сфере, которой являются права и свободы человека. Мы говорим "нет" власти за те действия, которые она предпринимает для сохранения своего статус-кво. Президент, который выходит за рамки конституционного поля, который сам нарушает закон, невольно несет угрозу национальной безопасности. Подобные действия — инициирование незаконных решений, выход за пределы права — порождают не просто правовой нигилизм, а приводят к дезинтеграции системы управления в стране. Сегодня Украина по сути дела неуправляемая страна. С переходом к парламентско-президентской форме правления Президент не сделал ничего, чтобы принять необходимые законы — о президенте, о Кабинете министров, об оппозиции — и десятки других, которые придали бы эффективность в системе управления и в отношениях между ветвями власти, обеспечили бы баланс сдержек и противовесов. А ведь одна из задач политреформы состояла в том, чтобы высвободить из-под административной опеки правосудие, которое до сих пор достаточно глубоко эшелонировано и коррумпировано. И принимает решения, исходя из конъюнктурных политических соображений текущего момента.
— С 1 января вступила в действие конституционная реформа, соблюдать которую обязался гарант в своем ежегодном послании депутатам. Вместе с тем он пообещал после выборов создать конституционную комиссию, которая разработает новую редакцию изменений к Основному закону, после чего Виктор Ющенко, по его словам, вынесет документ на референдум. С чем вы связываете намерения Президента провести ревизию конституционной реформы: желанием вернуть себе утраченные полномочия или стремлением усовершенствовать принятый документ?
— Глава государства не искал диалога в парламенте. Он достаточно депрессивно вычитал свой текст, банально воспользовался лексикой Майдана — для того, чтобы развернуть в очередной раз сценарий своих мечтаний об Украине. С точки зрения, как он, очевидно, считает, выдающейся личности Виктора Андреевича Ющенко. Это выступление было совершенно недемократичным. Поскольку ни одной критической оценки в отношении собственных и действий команды не прозвучало. Это значит, что реальной оценки действий у существующей власти нет. И самое неприятное: Президент не предложил антикризисной программы на ближайший год и дальнейшую перспективу. Гарант Конституции выступал как бывший генеральный секретарь Коммунистической партии, у которого не только сохранились полномочия, но и, наоборот, появились новые — еще более весомые. Он не сказал, что после 26 марта в парламенте в результате создания коалиции появится конкурентная президентской программа. Причем на пять лет. И совсем не обязательно, что она будет строиться по программе главы государства или учитывать его пожелания, если они не будут отвечать интересам Украины. А ведь Президент должен был дать сигнал всему украинскому обществу и миру —демократический ли он глава государства, и подчиняется ли он законам и Конституции. В соответствии с новыми изменениями к Конституции, Президент не имеет права вето на изменения, внесенные в Основной закон. С моей точки зрения, предлагая новую Конституцию, Президент вышел за ее рамки. А поступая таким образом, Ющенко перечеркивает закрепленную за ним функцию гаранта Конституции и посылает обществу сигнал недоверия себе. Я думаю, что предложения Президента по изменению в Конституцию — это был ультиматум, адресованный политическим элитам, парламенту, обществу в целом. Ультиматум, который может закончиться колоссальным противостоянием. В результате выборов может пройти юридический раздел на две Украины: восток и юг (победу в которых одержат оппозиционные силы), запад, первенство за которым останется, по всей вероятности, за оранжевой властью. Но надо помнить, что с января действует парламентско-президентская форма правления, а Конституция, образно говоря, основной костюм, в котором должен пребывать Президент.
— По вашим словам выходит, что Президент не имеет право законодательной инициативы по вопросам Конституции?
— Ни в коей мере. Но речь идет о новой редакции предложений по изменению Конституции. Основной закон страны в нынешнем варианте не знает такой формы — новой редакции изменений к нему. Поэтому инициатива Президента в том виде, в котором она была обнародована, антиконституционна. Президент должен подготовить законопроект, предложить его парламенту, а парламент принимает его в первом чтении, направляет в Конституционный суд, в общем, на сей счет расписана достаточно долгая во времени и непростая процедура.
— А позволительно ли по Конституции проведение референдума, о чем говорит Президент, для ее изменения, в частности, в вопросах формы правления в стране?
— В соответствии с переходными положениями Конституции, закон о всеукраинском референдуме 1991 года действует только лишь в той ее части, которая не противоречит Основному закону. Нынешняя Конституция четко определила способы изменения самой Конституции, а также возможность проведения референдума по всенародной инициативе. Конституционный суд в своих разъяснениях от 5 декабря прошлого года (толкование ст. 5 Конституции — права народа на изменение конституционного строя) не утверждает, что народ на референдуме может принять Конституцию, поскольку в этом сложном юридическом документе говорится однозначно: любые изменения в Конституции должны проходить на основе самой Конституции, то есть в конституционно-правовом поле Украины. Народ не может на референдуме создать новый закон. Функции народа в качестве законодателя не предусмотрены. Хотя народ является главным источником власти, как это определено Основным законом страны, но он реализует право суверена через соответствующие органы.
— Можно ли в этом плане считать, что за народом остается право совещательного голоса с элементами делегированной демократии своим парламентским избранникам? — Я бы сказал скорее так: народ имеет право печати. Он может инициировать любые процессы, собрав, как это предписано законом, три миллиона подписей в поддержку рассмотрения того или иного вопроса. Чтобы изменить Конституцию, в любом случае нам необходимо 300 голосов "за" в парламенте. Проведенный же по инициативе Президента референдум с проголосованными на нем изменениями в Конституцию не будут законными. Разве что останется организовать очередную революцию и провозгласить законность любого одобренного таким образом решения.
— Какой вам видится формула примирения в треугольнике власти — Президент— парламент— правительство? И как в свете этого вы расцениваете характеристику парламента Президентом после резонансной отставки Кабмина: "Это халявная, дубовая, антинародная политика"?
— Мне кажется, что когда Президент так говорит, то мы слышим не Виктора Ющенко, а его двойника. Не хочется думать, что это говорит Президент, что это он называет журналистов "мордами", а политику парламента "халявной". Я бы мог продолжить этот ряд: так Президент позволяет себе утверждать, что конституционную реформу депутаты принимали где-то там в уголочке, на коленях... Кстати, я вспоминаю, как мы с Виктором Андреевичем (в бытность его народным депутатом) вели острые диалоги по возможности сохранения функций надзора за Генеральной прокуратурой в вопросах охраны прав граждан. И он согласился с моей позицией. Это я к вопросу о том, каким образом принималась конституционная реформа.
Когда под политическим образом Ющенко выходит реклама "Думай по-українськи", но с оранжевой символикой, я хочу спросить: а Президентом какой страны он является? Оранжевой? Но мы ведь имеем сине-желтый национальный цвет. Думаю, что Президент сегодня не готов к диалогу с парламентом, он не знает, как его проводить. С одной стороны, у него нет квалифицированных менеджеров-переговорщиков. С другой — он не может принудить поменять убеждения мне и моим коллегам, точка зрения которых отличается от его. В нынешних условиях Президент лично возглавил борьбу одной части нации против другой. Противостояние достигло беспрецедентных масштабов со времен независимости Украины. Но люди сегодня переболели оранжевым синдромом, они не хотят революций, столкновений, силового разрешения политических споров. А Президент упорно твердит: есть идеалы Майдана. Когда звучат такие слова, мне это напоминает политическое язычничество. То самое, которое далеко от украинской национальной идеи, от сильной Украины. Президент утверждает, что быть украинцем модно, но это ложь. Когда люди десятками тысяч уезжают из страны в поисках заработка, о какой моде может идти речь? Массового бегства? Но разве в этом идеалы Майдана? Только в одной Италии, насколько я помню, около миллиона наших иммигрантов, из которых 100 тыс. пребывает там нелегально. А всего из страны, по усредненным данным, уехало за рубеж в поисках средств к существованию, семь миллионов граждан. И за год правления оранжевой власти ситуация ни на йоту не улучшилась. Поэтому Президенту надо вернуться к своей главной миссии — главы государства, страны, в которой демократия является основой.
— И в этом случае возможен искомый компромисс у ветвей власти?
— Не только. Окружение Президента говорит о протянутой руке главы государства парламенту, но до сих пор никто этой руки не может найти. На критику же Президент не реагирует, он старается ее не замечать. Ни на мое открытое письмо, ни на публичные обращения других политиков и депутатов. И когда он говорит о создании конституционной комиссии, то я спрашиваю: а кто будет в ней? Недоученные юристы, юристы без дипломов, но из числа тех, которые стояли за президентской спиной во время оранжевой революции, преданные оранжевой команде, "любі друзі", кумовья? Кто-то же должен объяснить юридически грамотно Президенту, что мы выходим из украинского бермудского треугольника войны между Президентом, парламентом и Кабмином; И Президент уже не может единолично принять решение о том, чтобы финансировать, скажем, здание своего секретариата за 52 млн. гривен, или, например, дать указание премьер-министру строить дачу себе в Карпатском национальном заповеднике. А ведь это ландшафтно-этнический заповедник, в котором исторически и традиционно живет определенный этнос. Я с трудом представляю себе, чтобы президент Буш строил дачу в каком-нибудь национальном заповеднике одного из Штатов. Или тот же премьер-министр Канады возводил дачу на берегу Ниагарского водопада. Какова была бы реакция общественности на такие действия — угадать не трудно. Мне представляется, что диалог с Ющенко можно вести только лишь тогда, когда он осознает свою миссию до конца. Нынче он как бы находится в постоянной оппозиции к бывшему режиму. И за счет этого оправдывает свои неудачи.
— Вы имеете в виду пятикратное падение ВВП по итогам прошедшего года (а по результатам января текущего уже отмечено и падение промышленного производства почти на три процента), что с неизбежностью сказывается и еще скажется на социально-экономическом самочувствии граждан?
— Не только. У нас и во вишней политике — негативные тенденции. Мы гораздо дальше от Европы, чем были. Украина ухудшила во много раз свои отношения с Россией. Самое страшное, что мы ведем "тихую" войну с соседями. Президент в этой ситуации должен быть над схваткой и выступать в роли политического арбитра, он же поддерживает политические стремления определенных сил, и этого не скрывает. Хочу напомнить, что Виктор Андреевич шел на выборы президента в качестве самовыдвиженца, чтобы дистанцироваться, как я понимаю, от радикально настроенных своих сторонников. Сегодня он дает "Нашей Украине" возможность "приватизировать" его вместе с брендом и должностью президента. Мы наблюдаем использование власти президента для усиления политической диктатуры одной политической силы, выступающей под оранжевой символикой. В драматические и исторические времена у многих народов возникали подобные ситуации, когда те или иные движения окрашивались в определенный цвет — повязки на рукавах, например. Чтобы не перепутать своих и чужих. Поэтому попытка поддержать в многоцветном обществе только свой, близкий по духу цвет заявлениями о криминалитете, бандитах, говорит о том, что Президент далек от намерения вести реальный диалог с парламентом. Он берет тайм-аут, паузу, но ничего не делает для поиска компромисса.
— А есть ли перспективы для отмены конституционной реформы с учетом расстановки политических сил в парламенте — нынешних и будущих — и складывающихся настроений в обществе?
— Политические силы в парламенте по своему влиянию в обществе гораздо сильнее, чем Президент. Глава государства же постоянно демонстрирует отход от центра принятия решений. И это проблема уже не только Президента, но и аутсайдеров, которые его окружают. Первый эшелон поддержки Ющенко времен президентских выборов реально отошел от него, оставшиеся — неконкурентоспособны. Они предлагают Президенту невостребованную в массе своей в обществе систему ценностей. И самое главное — они не отвечают за ситуацию. Президент стал главным конфликтологом страны: он продуцирует ненужные конфликты, а его окружение к этому стимулирует. Парламент же остается достаточно гибким институтом, способным к договоренностям и компромиссным решениям в интересах общества.
— Президентское окружение сегодня не только стимулирует Президента к спорам, но и открыто подталкивает к нелегитимным действиям. Руководитель избирательного штаба блока Виктора Ющенко "Наша Украина" Роман Бессмертный недавно сделал публичное заявление: если "Наша Украина" не выиграет выборы — значит, надо разогнать парламент. Это — ультиматум Президенту, подсказка, как действовать после выборов или это можно рассматривать как руководство к действию для региональных организаций партии власти, которым дана отмашка для воплощения принципа: цель оправдывает средства?
— Я вспоминаю в этой связи встречу тогда еще вице-премьер-министра по административно-территориальной реформе Романа Бессмертного со своими односельчанами. Дело, как многие помнят, дошло даже до того, что Романа Петровича могли "отблагодарить" граблями. Он же сказал: я к вам еще вернусь. Если Бессмертный намерен узурпировать власть в стране и наказать своих земляков, то можно представить себе "месть непокорным". И все же эта шутка имеет горький привкус... Если рассматривать ситуацию реально, то надо признать: у Президента немало политических ястребов. Они постоянно подталкивают Ющенко к радикальным действиям. С одной стороны, это следствие плохой образованности, слабой политической культуры, возможно, сказывается недостаток прошлой масштабной политической деятельности. С другой, это можно связать с нерешительностью Виктора Андреевича, с его противоречивыми подходами к решению общегосударственных задач. Президент непредсказуем с точки зрения линии поведения, поэтому ее "вычерчивают" люди из его ближайшего окружения.
Нетрудно заметить, что очень часто Президент выполняет роль политического агрессора, который жесткой рукой должен наводить порядок. Есть такая идеологема у некоторых партнеров Виктора Ющенко по политическому лагерю, что Украина, как когда-то в тоталитарные времена, нуждается в жесткой руке. В бархатно-демократической, разумеется, перчатке. Роман Петрович, наверное, и его единомышленники исходят из того, что мы еще политически незрелая нация, нуждаемся в корректировке и указующем персте. А ведь у нас, у нации, и это так сложилось исторически, еще не выработался иммунитет против диктатуры, нет массовой защитной реакции по способности отстаивать конституционные права и свободы. Мы сегодня видим, как игнорируется 90-процентное волеизъявление украинского народа во время референдума 91-го года о независимости страны и провозглашается отсчет его истории с момента оранжевого Майдана. Поэтому все попытки наделить Президента узурпаторскими полномочиями строятся на желании его окружения сделать главу государства инструментом в достижении политических целей. Причем это происходит, как мы видим, вне Кабинета Президента, ибо тот же Бессмертный сегодня один из партийных функционеров, пусть и высокого ранга, а Ющенко является всего лишь почетным председателем "Нашей Украины". Но это ведь не значит, что Президент должен отдавать всю остальную часть Украины в качестве награды своим партединомышленникам, чиновникам-кумовьям, друзьям, а парламент называть "халявным" и "дубовым".
— Однако, Степан Богданович, и парламент очень часто демонстрирует примеры, далекие от норм политической культуры, морали и соблюдения законов.
— Парламент — это резонатор демократических процессов в стране. Не все действия депутатов вызывают восторги у избирателей. Но Верховная Рада — это абсолютно открытое, публичное место политического действа, где решения принимаются прозрачно, под фокусами телекамер. Любой народный избранник находится под пристальным вниманием журналистов. Президент и его окружение остаются за ширмой. Нельзя ведь по большому счету причислить к открытым и прозрачным действиям ежепятничные брифинги для СМИ представителей секретариата Президента да отрывочные комментарии главы государства во время посещения тех или иных мероприятий. Радио- и телеобращения — это вообще классический пример президентского самопиара и пиара политсилы, которую он представляет и за которую выступает в поддержку. Роман Петрович Бессмертный, наверное, с ностальгией вспоминает те времена, когда он был представителем бывшего президента в парламенте. Ему, по-видимому, уж очень хочется порулить "от имени и по поручению". Потому и появляются несуразные президентские инициативы и противозаконные призывы-обращения из уст его окружения.
