В ПАСЕ набирает силу маккартизм

С.Лозунько,

"2000" (03.-09.02.2006),

03.02.06

П.Симоненко: "...если в Украине "помаранчевая" власть так хочет судить коммунистов или проводить люстрацию и тому подобное, то почему бы нынешнему Президенту Ющенко и членам Кабинета Министров не начать с себя — не уйти в отставку на том основании, что все они в свое время были комсомольскими и партийными руководителями".

25 января ПАСЕ приняла резолюцию, в которой осудила "преступления тоталитарного коммунистического режима".

Сам проект "антикоммунистической" резолюции готовился давно — он был внесен еще в сентябре 2003го нидерландским христианским демократом Рене ван дер Линденом, избранным впоследствии председателем ПАСЕ. Затем эстафету подхватил шведский "Джонни Маккарти" (находящийся у себя на родине в глубокой оппозиции), член фракции правой Народной европейской партии Йоран Линдблад, который и выступал докладчиком.

Резолюция была проголосована простым большинством, а не квалифицированным (две трети голосов) — как это необходимо для принятия ее в виде рекомендации для стран — членов Совета Европы. Более того, текст также был подкорректирован. В частности, изменено название резолюции: вместо "преступлений коммунизма" появилось "преступления тоталитарных коммунистических режимов", что исключает осуждение самой идеологии. "Эта резолюция осуждает не коммунистические режимы, а их преступления. Она не направлена против какого-то режима или политической партии, но против преступлений, совершенных в прошлом", — пришлось смириться автору резолюции Линдбладу.

Хотя первоначально он замышлял включить вопрос об осуждении коммунизма как такового. Из текста исчезли и иные пассажи, в которых проводилась параллель между преступлениями коммунистического тоталитаризма и национал-социализма. Изъяли рекомендацию странам — членам СЕ организовать информационно-пропагандистские кампании, которые рассказывали бы общественности о "преступлениях, совершенных во имя и от имени коммунистической идеологии, включая пересмотр учебников истории".

Указанная резолюция ПАСЕ еще на стадии обсуждения ее проекта вызвала широкий общественный резонанс.

"Во имя погибших коммунистических товарищей, тех, кто прошел через гестапо, лагеря смерти и эшафоты ради уничтожения нацизма и торжества свободы, я могу сказать этим господам лишь одно слово: позор! — заявил в коммюнике от 27 декабря 2005 года греческий композитор Микис Теодоракис. — Совет Европы решил изменить историю, фальсифицировать ее, приравняв жертв к палачам, героев к преступникам, освободителей к оккупантам, коммунистов к нацистам!" Греческая коммунистическая партия (с которой, кстати, сам Теодоракис порвал в 1990-е годы) провела в Афинах 19 января многотысячный митинг протеста против принятия этого документа. "Речь идет об объявлении войны рабочему классу", — заявил председатель партии Алека Папарига.

Бурю эмоций вызвала сия идея и во Франции, чья коммунистическая партия внесла огромный вклад в освобождение страны от фашизма. Жорж Менк, сотрудник французского Национального центра научных исследований, отрицательно оценив резолюцию, указал, что она является "переводом политики в категорию правосудия людьми, не являющимися историками".

Другие компартии Европы также выступили против этого документа ПАСЕ, напомнив, что каждая из них в свое время уже давала оценку прошлому. К примеру, КПРФ отослала к ХХ съезду КПСС, 50 лет которому исполнится в феврале текущего года.

Осудила резолюцию ПАСЕ и КПУ."Компартия Украины убеждена, что любой нормальный гражданин, политик на территории ЕС или СНГ четко понимает, что эта антикоммунистическая резолюция — просто грязный пиар-ход крайних националистических сил, обусловленный эмоциями или незнанием, — заявил Петр Симоненко. —...если в Украине "помаранчевая" власть так хочет судить коммунистов или проводить люстрацию и тому подобное, то почему бы нынешнему Президенту Ющенко и членам Кабинета Министров не начать с себя — не уйти в отставку на том основании, что все они в свое время были комсомольскими и партийными руководителями". Полагаю, это замечание было бы резонным не только для украинских "помаранчевых", но и для многих других деятелей из постсоциалистических стран Восточной и Центральной Европы.

Как напоминает немецкая Junge Welt (25.01.06), еще накануне 60-летия освобождения Европы от фашизма Европарламент в мае 2005-го принял резолюцию, которая характеризовала освобождение стран Восточной Европы от национал-социализма как "оккупацию", "советское господство" и "коммунистическую диктатуру". В то же время в документе вообще не встречались слова "фашизм" и "нацизм".

Наконец — а судьи кто? Немецкое издание отмечает, что за шумом вокруг резолюции ПАСЕ не следует забывать, что преследование коммунистов — суровая реальность в нынешней "демократической" Европе: в некоторых странах Евросоюза невозможно распространять коммунистические идеалы или символы международного коммунистического движения; коммунистические партии законодательно запрещены или их деятельность регламентируется непреодолимыми барьерами в Эстонии, Латвии, Литве, Румынии и Турции; в Венгрии и Чехии уголовным преступлением считается использование социалистических символов; в Литве более десяти лет провел в тюремных застенках первый секретарь ЦК компартии Миколас Бурокявичюс (только недавно вышел на свободу) и еще не освобожден его товарищ Юозас Кюолелис...

Во Франции, — продолжает Junge Welt, — группа, именующая себя "Украина-33", требует от Парижского университета "решительных шагов" против Анни Лакро-Риз, профессора современной истории и автора многих международно признанных научных книг. Этой группе не нравится, что на основе архивных материалов профессор аргументировано опровергла сфабрикованный правоэкстремистскими кругами еще в 30-х годах прошлого века тезис о том, что советский режим организовал-де в 1933 году "геноцид посредством голодомора".

С другой стороны, указывает немецкий автор, "нельзя не видеть, что, например, в Эстонии и Литве бывшие члены СС пользуются такими же привилегиями, что и солдаты Великой Отечественной войны". Но ни НАТО, ни Евросоюз не протестуют. Так что история по сути повторяется: между 1933 и 1940годами именно так называемые "демократические партии" взращивали Гитлера, надеясь превратить Германию в острие копья своего крестового похода против коммунистического Советского Союза, т. к. фашизм был в их глазах меньшим злом.

Антироссийская провокация

"Россия, кстати, считает себя правопреемницей Советского Союза... Но в Кремле не хотят иметь никакого дела с неприятной частью советского наследства. Поскольку тогда пришлось бы отвечать на вопрос, почему спустя 15 лет после краха коммунизма среди российского населения существует латентная ностальгия по Сталину. Согласно одному из недавних опросов, половина опрошенных согласились с его позитивной в целом ролью", — пишет австрийская Der Standard (27.01.06), комментируя резко негативную реакцию России на резолюцию ПАСЕ.

Действительно, январская сессия отнюдь не улучшила связи России с Советом Европы, действия которого и так вызывают постоянное раздражение Москвы.

Непонятно, к примеру, почему г-н Линдблад увязал принятие рассматриваемой резолюции с 15-й годовщиной "ликвидации СССР 8декабря 1991 года"? Неясно также, почему резолюция осуждает именно КОММУНИСТИЧЕСКИЕ тоталитарные режимы, а не тоталитарные режимы вообще? Вопросов много.

Российские парламентарии в выступлениях на сессии выражали возмущение Москвы тем, что резолюция является актом враждебности к России, направленным на ее изоляцию и открывающим путь судебным искам. Скажем, председатель комитета госдумы по международным делам Константин Косачев отметил: "Это для нас неприемлемо и это, очевидно, чревато очень серьезными последствиями для современной России с точки зрения пересмотра истории XX века, равной ответственности Советского Союза и нацистской Германии за начало Второй мировой войны, за те события, которые потрясали Европу в послевоенный период..."

Т.е. имеются вполне обоснованные подозрения не только на предмет "переписывания истории" в угоду конъюнктуре, но что за политическими декларациями могут последовать юридические претензии к России. Не исключено, что создание основы для последних (а вовсе не "поиск правды") и были одной из главных целей резолюции.

Балтийские делегаты, указывала латвийская "Вести Сегодня" 24 января, "не скрывают, что хотят использовать этот документ не столько для разъяснения истории XX века, сколько... для сведения счетов с нынешней Россией!" "Проект резолюции с осуждением преступлений тоталитарного коммунизма готовился больше года, представители правых партий стран Балтии считают его чуть ли не делом всей своей жизни... в предвкушении антироссийского обсуждения в ПАСЕ балтийские делегаты провели экстренное заседание, на котором, разумеется, не скрывали своего восторга по поводу будущей резолюции".

Вот и в Украине то же: по мнению представителя постоянной делегации ВР в ПАСЕ Юрия Костенко, на основе "осуждения фашизма и коммунизма мировым сообществом как наиболее плохих проявлений тоталитарных режимов надо строить дальнейшую политику в Украине, в том числе и внешнюю". Костенко подчеркнул, что принятая ПАСЕ резолюция "даст возможность Украине поставить вопросы о возмещении всех убытков, нанесенных тоталитарным коммунистическим режимом в Украине". Комментируя готовность Украины предъявить претензии России относительно денежных компенсаций, Костенко подчеркнул, что в этом направлении еще никто не работал: "Сначала должны быть политические резолюции, а потом, на основе этих резолюций, сформирована политика в государстве". Резолюция ПАСЕ — просто подарок для националистов и всех "любителей России"!

Но что странно: глава группы европейских демократов в ПАСЕ Михаил Маргелов инициировал попутно другую резолюцию — о недопустимости проявлений нацизма и неонацистских настроений в сегодняшней Европе. Вопрос замяли. Хотя казалось бы! Как вполне логично отметил латвийский оппозиционный политик Б.Цилевич (входящий в социал-демократическую группу ПАСЕ), "антинацистская резолюция намного актуальнее антикоммунистической": "Ведь советская империя уже давно приказала долго жить, а вот нацизм набирает силы во всей Европе. Это и вылазки скинхедов в разных европейских столицах, и появление новых неонацистских партий и организаций, и десятки случаев насилия в отношении нацменьшинств и иммигрантов, и политика дискриминации "нетитульного" населения в ряде новых стран ЕС". Добавим: попытки дискриминировать "нетитульное" население имеются не только в странах ЕС, подобные призывы звучат и в иных государствах, которые декларируют свой "европейский курс".

"У Европы много историй и правд"

Не удивительно, что наиболее активными поборниками антикоммунистической резолюции выступили националистически настроенные "новоевропейцы", регулярно занимающиеся сведением счетов с историей и сочинением претензий к России. От представителей государств, в которых не уважают ветеранов, победивших фашизм, где бывших нацистских прихвостней чествуют как героев, а эсэсовцам устанавливаются памятники, ничего иного ждать не приходится.

Но не следует также полагать, что это мнение всей Европы (как уже приходилось, к примеру, слышать от иных националистически настроенных политиков в Украине). Собственно, и факт того, что первоначальное "маккартистское" содержание резолюции было существенно скорректировано, но даже сей правленный текст не получил в ПАСЕ квалифицированного большинства, — говорит сам за себя.

Осенью прошлого года французский историк и переводчик Жан-Пьер Минодье, сравнивая подходы в националистических странах Балтии и "старой Европы" к событиям истории, к коммунизму и нацизму, в эстонской Eesti Paevaleht (10 октября 2005) писал: "Понимание эстонцами Второй мировой войны шокирует Западную Европу. Слушая рассказы эстонцев о Второй мировой войне, я чувствую себя зачастую неудобно... Словно мы говорим не об одном и том же".

Говоря о различии между французами и эстонцами в отношении памяти о Второй мировой войне, Минодье отметил огромную разницу в восприятии статуса участников войны, представлений о жертвах и героях. Например: "интерес эстонцев к холокосту скорее маргинальный... евреи для эстонцев — другой народ, трагедия которого не затрагивает эстонцев так близко, как других. Подобный образ мышления во Франции немыслим и шокирует".

Французский историк продолжил: "Француз — это не культурное, а политическое понятие. Француз не тот, кто говорит на французском языке, а тот, кто является гражданином Франции, неважно каково его происхождение или родной язык. Говорить, что француз — это человек, который говорит по-французски, величайшая ошибка, которую может совершить эстонец: во Франции это звучит по сути "по-фашистски". Как бретонцы, баски и другие иммигранты, получившие французский паспорт, так и евреи во Франции являются французами..."... Заметим, что и для Украины размышления Минодье весьма актуальны. У нас также немало "европейцев", чьи идеи для француза звучали бы "по-фашистски".

Коснулся Минодье таких явлений, как "коммунизм и нацизм": "Значительно разнятся понятия французов и эстонцев и о том, кто был злейшим из преступников ХХ века". Он приводит цитату эстонского историка Лаури Вахтре: "В последнее время появилась целая плеяда мудрецов молодых или постарше, которые утверждают, что в 1944году немецкий мундир был символом нацизма... Его носили в то время миллионы, и не только немцы, многие из которых думали не о Великой Германии, а которые воевали с коммунистами, что делали в подавляющем большинстве и эстонцы, носившие этот немецкий мундир. Но прошло время, мы стали членами Европейского Союза..."

Минодье отмечает, что "во Франции эта пара фраз довела бы, очевидно, автора до суда": "Французы, воевавшие в немецких мундирах, являются фашистами, убийцами евреев и, кроме того, предателями, воевавшими на стороне чужой власти. Их предательство особенно непростительно, так как они именовали себя националистами, которые хотели построить Французское государство, очистив Францию от "внутренних врагов". Еще и сейчас слово "националист" является во Франции ругательным словом, у которого нет ничего общего с "патриотом"... во время войны именно националисты были предателями" И это утверждение актуально для современной Украины...

Касаемо восприятия компартии, то "во Франции она была скорее партией казненных. Большую часть участников движения Сопротивления составляли коммунисты, которые во время войны сражались за свободу и демократию и которые защищали народ от интервентов". Для французов коммунист — "это не жаждущий выгоды подручный чужой тоталитарной власти, а бедный рабочий, смелый парень, который сражается за права бедных.., защищает Францию от "американского империализма". Во времена "холодной войны" коммунисты стали настоящими представителями французского патриотизма, которые заняли место, до того принадлежавшее правым, без которых оно оказалось из-за предательства Франции. Еще и сейчас многие французы считают, что коммунисты немного странные, но скорее разумные и симпатичные странные. Поэтому сравнение коммунизма и нацизма раздражает".

В конечном счете, констатирует Минодье, "у Европы есть много историй, прошлого и правд", но "нельзя заставлять других перенимать наши точки зрения и настроения потому, что другие думают не так, как мы". Не следовало бы и отдельным представителям ПАСЕ — органа, якобы стоящего на защите свободомыслия (а следовательно — права каждого исповедовать ту или иную идеологию), пытаться навязывать свою "правду" и свои трактовки истории.

В контексте антикоммунистической резолюции ПАСЕ заметим, что положение, при котором треть населения находится в состоянии неграждан и поражена в правах (как это имеет место в Латвии и Эстонии) по национальному и языковому признаку, — было бы просто невозможно в любом коммунистическом государстве. Зато что такое "унтерменши", мы хорошо знаем из истории третьего рейха, мундиры которого так близки иным антикоммунистам...

Между целями и методами. Нацизм и коммунизм

Линдблад пытался было провести аналогии между коммунизмом и нацизмом. Дескать, необходимо осудить "коммунистическую идеологию и коммунистические режимы" так же, "как это было сделано в отношении нацизма и нацистских режимов". "Пятнадцатая годовщина падения коммунистических режимов во многих странах является хорошим поводом для подобной инициативы", — подчеркивал он, отмечая, что "непонимание такой необходимости чревато угрозой возвращения коммунистов к власти" (Le Figaro, 25.01.06).

Но не уместнее ли вести речь об угрозе возвращения недопустимых с точки зрения демократии и прав человека МЕТОДОВ правления, а не предостерегать от прихода к власти коммунистов? Тем более что они уже вернулись к власти в той же Молдавии. Но не это главное.

Коммунистическая идея — где во главу ставится социальная справедливость — сама по себе прекрасна и довольно близка к христианским идеалам. Но нельзя смешивать идею и попытки воплотить ее на практике. Нельзя ставить знак равенства между целями и методами, которые применялись для их достижения.

А уж ставить в один ряд коммунизм и нацизм — и вовсе абсурдно. К примеру, в апреле 2005-го в берлинском Форуме Эйнштейна прошла дискуссия о коммунизме и нацизме, где историки и философы из Европы, России, Израиля и США пытались сравнить обе эти идеологии.

В докладах Сузаны Найман (руководителя Форума Эйнштейна) и Тони Джадта (директора нью-йоркского Института Ремарка) отмечалось, что нравственная оценка является во многом определяющей для исторических исследований. И это в определенной степени правильно: несправедливость в прошлом должна стать уроком в будущем. Однако оба исследователя обратили тогда внимание и на опасность, заключенную в этом подходе: "Точный исторический контекст становится таким образом вторичным, изучающие его... уже не могут отличить различные формы "недемократии" друг от друга". А это обязательно следует делать.

К чему пришли эксперты? Немецкая Sueddeutsche Zeitung (25.04.2005) указывала, что участники дискуссии согласились с давним определением либерально-консервативного мыслителя Раймона Арона: если преступления, совершенные во имя коммунизма, были призваны служить достижению гуманных целей, то преступления национал-социализма были самоцелью. Было принято и дополнение Эрика Хобсбаума, напомнившего о том, что коммунизм был универсальным учением, тогда как нацизм провозглашал своей целью благосостояние лишь немецкого народа. Наконец, ученые согласились и с тем, что зачастую существует огромная пропасть между теоретическими намерениями и их практическими последствиями...

Так вот, если, как того требовал докладчик ПАСЕ "по вопросам коммунизма" Линдблад, руководствоваться подходом, при котором не следует разграничивать идеологию и практику, цели и средства, тогда придется объявить вне закона не только коммунизм.

Тогда человеконенавистниками следует признать католиков и протестантов — разве они не уничтожили в течение тысячелетия (от крестовых походов, религиозных войн в Европе и до истребления индейцев Северной и Южной Америки) сотни миллионов "во имя Христа"?

Разве представители церкви (либо лица, действовавшие с ее благословения) в своей практике не совершали всех тех преступлений, которые перечислял в докладе Йоран Линдблад, — "одиночные и массовые казни, депортации, реквизиции и лишение имущества, лишение пищи, пытки, принудительные работы, запугивание"? Всего этого в истории христианства было с лихвой — на добрый десяток "Нюрнбергов" хватит!

А как насчет "Нюрнберга" над Великой Французской революцией — с ее "свободой, равенством и братством", устанавливавшимися кровавым террором? А времена Оливера Кромвеля? Да ведь и ныне торжествующие идеологии либерализма и рынка в свое время не на человеческих ли костях строились, не на богатстве ли разграбляемых колоний и адском труде рабов?

У ПАСЕ есть основа для сочинения соответствующих резолюций...

P.S.: Я воспринимаю резолюцию ПАСЕ и саму постановку вопроса о "приравнивании коммунизма к нацизму" как оскорбительную для себя лично. И потому, что много моих родственников-коммунистов погибли на полях Великой Отечественной войны, спасая Европу от "коричневой чумы", и потому, что помню своего деда-коммуниста (храню его партбилет, знак "50 лет пребывания в КПСС" наряду с орденами и медалями).

В детстве, когда мне было лет 6—7, я приставал к деду с вопросом: "Дедушка, а как стать коммунистом?" Он мне объяснял: "Вот ты поделился с товарищем конфетами, значит, ты — коммунист; у него нет велосипеда, ты ему дал покататься на своем, ты — коммунист". И вообще, коммунист, расказывал он мне в популярной форме, это тот, кто не сможет есть сам, если рядом голодают; кто снимет свою рубаху, чтобы обогреть замерзающего; кто не пройдет мимо человека, оказавшегося в беде; кто просто не сможет спокойно жить, зная, что кому-то на этой земле живется плохо.

Я себе представить не могу, чтобы мой дед посоветовал мне строить свое благополучие за счет кого-то (тем более по национальному признаку — как это предполагалось у нацистов).

Он был таким. Он в это верил. Он этим жил.