«Больше не могу поступаться принципами!»

Марьяна АНГЕЛОВА, председатель профкома Нового профсоюза работников НТКУ,

"2000" (30.09.-06.10.2005),

30.09.05

Тему статьи мне подсказал один друг — известный журналист, симпатяга и правдолюб.

Кому руководить «первой кнопкой»

Дело происходило в его вечно прокуренной кухне, где я в итоге совратила его на покупку компьютера. Возможно, только сейчас я понимаю, какую журналистскую драгоценность он пытался уберечь от неизбежных влияний. Он крепил твердыню журналистики — наше святое право самим собирать, а значит, анализировать факты. Он, наивный, хотел сам расспрашивать, смотреть в глаза, выстраивать парадигму доказательств и при этом еще питал странную архаическую слабость — читать книги в твердых обложках. Я же, проработав восемь лет в Национальном информагентстве и пройдя классическую школу ТАСС, настаивала: без оперативной информации любая аналитика проиграет.

Сейчас же я с недоумением смотрю, как мои младшие коллеги из «Новостей» Первого Национального без стеснения вытаскивают из компьютера и тупо переводят на украинский сообщения самого популярного информагентства, затем слегка адаптировав его сленгом и придав телевизионную форму, озвучивают это творение в эфире. А в конце — подпись, мол, такой-то корреспондент Первого Национального. Когда-то вменялось в обязанность указывать источник, по материалам агентства такого-то. Авторское право что, уже отменили? А вот еще одна страшилка из жизни Первого. В целях улучшения качества руководители отдела корреспондентской сети искажают смысл, перечитывают материал своим голосом и подписывают в эфире сообщения региональных корреспондентов. Неужели есть сомнения, что это называется воровством? Как-то работала над телемарафоном и заказала сюжеты нашим «регионалам», они были поражены — а что, уже опять можно начитывать сюжеты своим голосом? Можно, даже нужно! Ведь в нашей профессии есть еще такое понятие, как творческий тонус. И этот самый ритм и накал нужно постоянно поддерживать. Думаю, каждый коллега испытывал на себе синдром вакуума — стоит не поработать активно какой-то месяц, и мозги черствеют, слог уходит, да что там — скучища...

Но кто ответит мне за тех 50 коллег, которых волею нового менеджмента на два месяца отправили в «резервацию», поручив разрабатывать «бумажные» проекты по вопросам кулинарии, охоты и рыбалки? Это что — новые жанры в информационном вещании?

Помаранчевая сурдопереводчица Наталия Дмитрук ушла на «1+1», прекрасные операторы Марин Ботнар и Вадим Тимофеев снимают на конкурирующие фирмы. Но многие не ушли. И не потому, что они неликвиды или старперы. У нас должок к ним имеется, они в эту компанию инвестировали за малым пустячок — свою жизнь.

Недавно мой непосредственный руководитель А.Шевченко на одном из специализированных сайтов утверждал, мол, Ангелова полгода порожняк гоняла. Да, я действительно сделала для эфира, по моим меркам, недостаточно. Я не успела запустить новые программы. К счастью, они прошли псевдоконкурс под девизом: «податьсюдавсеидеимыихбудемпользоватьколлективноаоцениватьисключительноиндивидуально»! Конкурс этот был без правил — ни тебе положения, ни конкурсной комиссии, ни обсуждения результатов и рецензий.

За это время я была сценаристом довольно ответственных проектов — трансляций инаугурации Президента и Дня молодежи, создала трехчасовой телевизионный марафон к 60-летию Победы «Последняя мировая», фильм о патриархе украинской историографии Петре Троньке, два ролика об усыновлении сирот, писала сюжеты для пятиминутной ежедневной программы «Тема дня», которую новое начальство, невзирая на ее высокий рейтинг, вышвырнуло из эфира. И ведь Андрей, согласно должностным обязанностям вице-президента, не мог не знать об этих работах — он подписывал передачи в эфир. Получается, он или сам сачковал, или откровенно лжет. А может, он просто примитивно мстит мне за профсоюзную активность, ревнует к той поддержке, которую моя работа снискала в коллективе. Ведь как председатель Нового профсоюза я за это время еще и писала статьи, создала коллективный сборник «Новое видение национального телевидения» и в конечном итоге — предложила на конкурс свою концепцию реформирования национальных СМИ. Еще освоила эпистолярный жанр. Кому мы только ни писали: помогите! Мы еще живые-е-е.

А ведь ему с этой ложью жить. С большой и малой, которой он пытался компенсировать недостаток профессионализма и жизненного опыта. Да, он герой революции, культовый ведущий, но оказалось, что у него недостаточно качеств, прежде всего нравственных, чтобы вести в бурное плавание корабль с названием НТКУ. Люди не могут ему простить, что он выковырял лобзиком с нашего борта слово «Национальный». С новых брендов канала было убрано это «незатейливое» слово, которое коллектив заслужил за свою полувековую историю.

По какому праву и за какие революционные заслуги Шевченко взвалил на себя обязанности Президента страны решать: кто достоин быть национальным институтом, а кто нет. Мы и без этого знаем, как много нужно сделать, чтобы возвратить каналу его былую славу. Однако в любом плаванье вредно называть своих матросов «алкоголиками», «обломками затонувших кораблей», «мамонтами», «непотопляемыми бюстгальтерами», «мышами». Кроме того, что сие — свидетельство недостатка культуры, это еще способствует зарождению мятежей на шхуне. Эти эпитеты, конечно, не полный перечень из лексикона новых менеджеров канала, с помощью которого они общались с коллективом через прессу. Социальный диалог в таком формате непродуктивен. Нарушение трудового законодательства, прав профсоюзов и нелепые суетливые действия администрации привели к тому, что коллектив выразил недоверие команде Стецькива — Шевченко. Ребята отмахиваются — это, мол, «мапет-шоу», бунт, который устроили слуги Медведчука. Наивные люди, наши обидчики... Мы уже были слугами всех господ, особенно за последние годы. Мы знаем в этом толк, и некоторые даже научились из этой ситуации извлекать творческий и финансовый оргазм. Но отныне мы уже не слуги, а хозяева в нашем доме. А вы обанкротились и извольте выйти вон! В украинской журналистике еще достаточно достойных, чтобы руководить «первой кнопкой» страны.

Но перейдем к идеям более конструктивным, чем попытки убедить управленцев в их несостоятельности. Дело в том, что кто бы ни пришел на канал, он поддастся искушению руководить им единолично и окружать себя окружением. Нужна своя «конституционная реформа», следует радикально изменить структуру производства, соотношение творческого и обслуживающего персонала, создать новую структуру управления каналом. Разве это количество — 1800 человек? На немецком общественном телевидении их 7 тысяч, в Би-би-си — 35 тысяч. Ведь наш штат был рассчитан на два полноценных канала.

Победить страх и унижение

Давайте же разберемся, кто нас лишил эфирного времени, кто роздал национальный эфир частным студиям и производителям. А уж потом будем говорить о сокращении штатов. Мы предлагаем создать программу не сворачивания производства, а развития канала, ведь можем стать учредителями новых кабельных и спутниковых каналов, интернет-вещания. Чтобы наработать эти проекты, нужны общие усилия, консолидация. Именно потому Новый профсоюз сразу же после помаранчевых событий предлагал создать на канале мощные коллегиальные органы правления, в частности — комитет журналистской этики. Мы подали проекты соответствующих документов еще Савенко, а затем и Стецькиву. На второй день пребывания в НТКУ, 24 февраля, Тарас Степанович лучезарно улыбался и жал мне руку, но за это время ни одна идея не воплощена.

Никакие декларации о прозрачности, сбалансированности, паритете мнений не будут эффективными, если у журналистов и менеджмента не будет переговорной площадки, не будет органа контроля за соблюдением основ редакционной политики. Почему так боялась администрация создавать любые коллегиальные органы? Почему даже комитет по оптимизации структуры НТКУ формировали на диспаритетной основе: 9 представителей от администрации, 3 — от профсоюзов. Отчего так сопротивлялись идее создания в НТКУ влиятельного художественного совета, комитета журналистской этики? На Западе они очень действенны и популярны.

Первой к рассмотрению комитетом я бы предложила тему освещения в новостях событий вокруг ситуации в НТКУ. Еще хотелось бы пригласить корреспондентов СТБ, «Тониса», «Газеты по-киевски», «Обоза». Рассмотреть их статьи и сюжеты, подумать, проанализировать. Что они увидели в нашем протесте неконструктивного? Меня часто спрашивают коллеги по «реакционному» профсоюзу: неужели мы проиграем и восторжествуют двойные стандарты, неуважение к опыту, пренебрежение к человеческим судьбам, воинствующая безграмотность? Знаю, что мы уже победили. Победили страх и унижение, молчание, победили искушение поддаться влиянию сильных мира сего, презрели ежедневную рутину. Мы победили, потому что остались людьми и журналистами!

Однажды в составе группы журналистов поехали мы в Литву. Центральная встреча — коллективное интервью у президента Адамкуса. Накануне готовились, распределяли вопросы, выстраивали логическую цепочку беседы. Замечу, это была не пресс-конференция, а именно коллективное интервью. Последний раз украинцы видели подобный жанр как интервью нескольких отечественных каналов с президентом Путиным. Так вот, «попытали» мы слегка Адамкуса, а потом один корреспондент как-то странно уединился в углу и стал начитывать на камеру вопросы. Конечно, протокольная служба торопит — мол, освобождайте апартаменты. Каково же было наше удивление, когда на «Новом канале» наш коллега — несомненно, молодое дарование — представил зрителям свое эксклюзивное (!) интервью с президентом Литвы. Правда, он честно перевел и озвучил наши вопросы на английский, но видео — хитрая штука — мы с экрана исчезли! Наша команда тогда долго возмущалась, что теперь делать — мы-то дали и в газетах, и на экране это интервью в реальном формате.

Кстати, в основах редакционной политики такой прием называется «искаженной реконструкцией», и журналистам категорически запрещено манипулировать сознанием. Скажем, при помощи современных видеосредств можно имитировать события и массовые скопления людей, а на самом деле это будет незначительная группа ликующих или протестующих, это уже по желанию кукловода. Нельзя подставлять аплодисменты в места, где они не звучали, нельзя монтировать лица смотрящих на другой объект людей, есть и прочие табу.

Мне жаль молодых борзописцев и плагиаторов, жаль потраченного ими времени и неадекватного самоощущения. На мне тоже много греха, и грех этот называется ложь. Ложь во имя творческого выживания во времена всех режимов. Он, несомненно, омерзителен, но это не значит, что я обречена жить в нем всю жизнь. Я объездила много стран и всю нашу Родину в разбитых автобусах и в журналистском «обозе» многих украинских политиков — Масола, Пустовойтенко, Мороза, Тарасюка, Ющенко, Литвина, Кучмы. Было много красивого и поучительного, немало нелепого, но я благодарна своей журналистской судьбе. На этом пути есть островки, есть заповеди, которые запрещено нарушать. Не убий! Словом, решением, безграмотностью. Не укради! Чужую тему, названия программы, меткую фразу. Не возжелай! Рабочего места коллег своих для близких своих. Не прелюбодействуй! С каждым новым начальником, который ниспослан тебе божьим провидением и волей президента страны.

Раньше мы тупо освещали жизнь «клопов» в печерских кабинетах, таскались на всевозможные заседания, совещания, «круглые столы» и прочие имитации государственной деятельности, нынче с тем же остервенением пытаемся вырвать закулисный эксклюзив, дежурим в коридорах, жаждем пикантности и конфликтов. Но по-прежнему мы алчем из одного источника, имя которому — власть. Мы вновь во власти власти. Ведь глобальные информсистемы — удобный элемент глобальной политики. Вспомним недавние времена «темников». Власть недолго думая создала такое себе «информационное агентство», через которое она рассылала журналистам свои послания, это, мол, полезно для общества, а это бяка, вредно. Правда, агентство это работало в подполье, без бренда, и его труды озвучивались журналистами без подписи. Но ведь «темники» — лишь уродливая, но очень наглядная схема властного заказа — хочу, чтобы мир выглядел так.

С тех пор мало что изменилось. Да, стало больше доступа к информации, в том числе и к закрытой. Удивляет, однако, что в основе почти всех украинских политических конфликтов — информация агентств и сайтов. А журналисты «хавают» эту чернуху, лишенные прививки от лжи и дезинформации, обленившиеся, чаще всего — манипулируемые. Неужели непонятно, что стандарт — тоже темник или светлик, смотря как повернуть. Вот начало одного из выпусков на Первом Национальном им.А.Шевченко. Первые слова ведущей — «Новий скандал з Президентом у центрі. Виборчу кампанію Віктора Ющенко фінансував опальний російський олігарх Борис Березовський, це заявив лідер (?) СДПУ(О) Леонід Кравчук». Узнаете? Это слоган агентства. И дальше — классическая псевдореконструкция — что будет, если это правда, что такое импичмент президента и с чем его едят. Не только опытный журналист, но даже неискушенный зритель поймет причину моего негодования — было нарушено основное правило журналистики: возможное здесь выдали за действительное, версия и компромат были поданы зрителям в утвердительной форме. Специфика человеческого восприятия такова, что миллионы граждан запомнили это послание как свершившийся факт. Этим я утверждаю, что Первый Национальный, мой родной канал, в очередной раз распространил дезинформацию. Его руководители должны быть наказаны и отстранены от работы собственником канала — государством. Скажете, врут журналисты постоянно, и Первый в этом всегда преуспевал. Но почему же и сейчас? Почему мы распространили коммерческую новость о новых правилах выдачи лекарств в аптеках, почему мы подстрекали зрителей, мол, будет дорожать жилье, дешеветь доллар... Чтобы вызвать ценовой ажиотаж! А ведь это строжайше запрещено законами новостей.

Торжество стандарта

Когда я пришла на телевидение пять лет назад, то была удручена нескончаемыми цитатами Кучмы, этими кабинетными сериалами. Тогда же сказала руководителю новостей — давай возродим репортаж, интервью. Давай это все поломаем. Ведь мы же можем! Да, можем, ответили мне, но нас не поймут, нам этого сейчас НИКТО НЕ ЗАКАЗЫВАЕТ! Каким же должен быть этот заказ, чьим? Точно знаю: не власти, а социума. И если государство этого не осознает, ему никогда не стать демократическим. Именно потому я всегда утверждала — общественное телевидение необходимо. Хотя как человек консервативный я такое вещание продолжаю называть Национальным. Апофеозом журналистского протеста против лжи и манипуляций стала во время последних выборов стачка в тогдашних «Вістях» Первого канала. Впоследствии ее поддержали 360 работников НТКУ. Кто-то скажет, что мы были под влиянием оранжевой эйфории. Возможно, отчасти, но у нас появилась надежда — все изменится.

Вернется ли жизнь на экран?

Прошло время, и опять журналисты собираются в боевые упряжки и подсчитывают, сколько можно срубить капусты на предстоящих выборах. Благо сейчас мы задекларировали — все будет по стандартам, сбалансированно, прозрачно, точно. Стандарты — это всегда здорово. Они бодрят и легче тянуть ногу на марше, хотя и попахивает почти забытым госстандартом. Но почему так скучны сейчас информблоки на всех каналах — просмотришь выпуски подряд и остается горькое послевкусие. Одинаковы их схемы, модели сюжета — два прихлопа, три притопа, набор региональных и международных новостей практически без вариаций. Будто все клепали под копирку — торжество стандарта. Иногда мелькнет на экране так называемый типичный представитель социума, покажем, как он идет на работу, готовит яичницу. Особенно благодарна коллеге из «Вестей сельских» Сереже Сиволапу за эту его яичницу. Очень было аппетитно. Только вот программу для селян сняли, говорят — не рейтинговая... А в селах рейтинг-то и не меряют.

В последнее время заказ на так называемый «лайф» — жизненные истории — превратился на экране в собственную пародию. Мало того что поездки на дачи к политикам стали национальным развлечением и каждый норовит показать обществу подушку. Есть и другие разрисовки под трафарет. Все сюжеты нынче начинаются по этой схеме — новость, тетя, дядя со своими проблемами, заседалово в кабинете и несколько специалистов, которые эти проблемы в рамках одноминутного сюжета пытаются решить. И вот мы вновь в зазеркалье жизни, мы опять продуцируем схемы, схемки. Мы вновь работаем не проводниками, а полупроводниками. Нет, конечно, осталось истинное репортерство и авторское телевидение на «Интере», тем он и интересен. В отчаянном порыве вернуть жизнь на экран новый канал «К1» предложил абсолютно эксклюзивную модель новостей: каждая из них — это история человека. И Савик Шустер подсобил диалогу «власть-телевидение-общество», вооружив зрителей рейтинговыми пультиками. Но ведь каждая схема утомляет.

И в новостях нам, старым журналистским пушкам, не хватает жанрового разнообразия. Интервью уничтожено и превращено в ответ лишь на один вопрос. Очерк накрылся медным тазиком. В угоду так называемой сбалансированности и отстраненности исчез комментарий журналиста. Комментировать разрешено лишь экспертам. Позвольте спросить, кем и почему. Разве мы лишены такого права Конституцией? Новый закон о выборах вообще предлагает всем политическим обозревателям застрелиться из ржавой двустволки под названием «двойной стандарт свободы слова». Зрителям же будут предлагать «докторскую колбасу» обзоров о политической жизни страны под гастрономическим названием «нарезка». Но ведь это же наша работа — реконструировать жизнь особым способом. Я журналист, и тем я интересен. Искать Слово, а ведь его вариаций может быть множество. Кого мы дурим: любой подбор фактов — уже реконструкция действительности, это уже субъективно. Ведущие уже не дикторы. Браво! Но это значит, что они кого-то куда-то ведут. Знают потаенную дорожку к пряничному домику? Даже ироническая интонация журналистки с «5 канала» в сюжете о нашей профсоюзной конференции, даже ремарка Данилы Яневского «мышки выбирали себе кота» — имеет место быть даже на самом честном канале всех времен и народов.

&&&Профсоюзы — за преемственность

Искать меткое и единственное Слово — наша работа. Кто сказал, что в новостях не должно быть метафор, кто сказал, что музыка запрещена? Наши коллеги из других каналов доказывают: может быть и то и другое. Стандарт хорош до тех пор, пока он не сковывает творчество. А именно оно рождается при нарушении всех схем и стандартов. Потому нас называют представителями свободной профессии. Нынешняя журналистика очень мало дает социуму ответов для решения животрепещущих проблем. Дайте мне ключи для решения, а не для любования пропастью разногласий. Я требую баланса и разных мнений в вопросах созидания, а не в теории продуцирования кризисов. Мы же с вами договорились, когда в Верховную Раду подадут «кушать» бюджет, мы в этот же день поедем в маленький городок и покажем, что там люди с этим бюджетом делать будут.

К счастью, я начинала не в журналистском «макдональдсе», а в ресторане — где и жанровое разнообразие, и предварительное составление вопросника, социальные ориентиры журналистики. Это тогда называли «народностью прессы». И лишь потом достаточно опытным журналистом я перешла к информационным сухим пайкам — агентства, тематические обзоры из интернета и прочие гамбургеры и комплексное меню. Меня чуть сложнее обмануть, их, молодых, значительно легче. Ведь атрофию и леность мысли прививают ежедневными порциями готовой пищи, слегка постноватой, но съедобной. Исследователи утверждают, что одна из серьезных проблем технократического общества — утрата социальной преемственности. Такую грубую шутку с нами может сыграть конкуренция. Люди не делятся своим опытом и профессиональными секретами, опасаясь оказаться не у дел. Разрывается связь времен, утрачивается опыт, ухудшается качество продукции. Общество постоянно обречено изобретать велосипед. Мы — единственный канал в Украине, который еще имеет в своих рядах ветеранов телевидения — Тамару Щербатюк, Наташу Мещерскую, Любовь Серьгу, Григория Казакова, Василия Бырзула, Пашу Власова, Нелли Луценко, Бориса Гривачевского, Веру Бояренко — список длинный. Никому не дано права унижать их глупыми заданиями, сажать в отстойник... Помню, как придя на телевидение, расшифровывала с кассет материалы Евдокии Колесниковой, поскольку тогда тексты не сохраняли в компьютере. Я училась у нее секретам, правда, втайне от нее. «І наостанок...», любила говорить Евдокия Ивановна, прошедшая школу Би-би-си, и выдавала хлесткое экономическое резюме. Спасибо ей за этот ключик.

Помню, как на заре туманной завотделовской юности учила своих корреспондентов строить эту самую информационную пирамиду, которую пытался на наших глазах изобрести новый директор ТВО «Новости» Василий Самохвалов с двумя курсами образования. И сравнила, как уже в новое время проходили профессиональные тренинги и тестирование в стенах Первого Национального. Опять для избранных, для своей команды, учеба ЕВU — опять для самых перспективных. Кандидатов на повышение квалификации отбирает по своему усмотрению новый менеджмент. А может, и тут следовало посоветоваться с профсоюзами, ведь речь идет о профессиональном обучении. Профсоюзов, которые лишь подарочки на Новый год раздают, больше нет. Во всяком случае в НТКУ! Коробит и другое — «перспективных» отбирают по принципу — лояльность к вновь нас посетившим. Знаете, люди по-настоящему творческие, как правило, послушными не бывают. Нашей компании нужен руководитель с большим жизненным опытом и профессиональным авторитетом в нашей среде. Ведь мы — еще тот коллективчик.

Что касается учебы — я настаиваю, что учиться нужно всем! Всю жизнь, разным категориям, профессиональным и возрастным. И мы обязательно реализуем идею нашего профсоюза создать совет наставников НТКУ.И даже Академию свободной журналистики. Ведь есть такая на «Дойче Велле», и деньги немалые приносит. Пусть эти люди обучают, пишут рецензии, работают с молодежью. Если же они посчитают возможным, пусть уйдут на пенсию, но с почетом, достойно, а не с горечью и обидой.

Очень мало сделал для канала новый менеджмент, я ожидала гораздо большего. Даже нового бренда новостям не придумали. Ведь «Новости» — не бренд. «Факты», «Подробности», «Вчасно», «Репортер», «Вісті» — это бренды, а новости — всего лишь информационный жанр. Новая команда, переколбасив полкомпании, запустила версию этого продукта. Одну из десятка возможных. Для примера — новости на опережение — «Факты», новости одного жанра на «К-1». Давайте искать! Кроме информационного — ни одного знакового проекта собственного производства, все берем взаймы, опять разбазаривая время, опутывая себя договорами о выгодной и не очень продаже национального эфира. Новореформаторы гордятся освещением Дня Независимости. Но ведь трансляцию эту делала не НТКУ, а частная фирма-коопродуцент. А комментарий? Вот цитата из него: «А ось, подивіться, ідуть Віктор Ющенко, Юлія Тимошенко, Володимир Литвин. Віднині вони завжди будуть ходить разом!» Но поскольку ходить вместе — отнюдь не главная функция наших вождей, еще тогда подумалось: ой, вряд ли. Именно потому, когда нам — сценаристу Марьяне Ангеловой и автору-комментатору Оле Скотниковой — настойчиво советовали вставить в сценарий президентской инаугурации такую фразу «З відліком цього годинника почалася нова ера — ера Ющенка!» мы этого не сделали. Опыт водкой не зальешь. В комментаторской кабинке для куража просто положили два оранжевых апельсина. Думаю, Виктор Андреевич нас поймет. Мы, как и он, не хотим эры Ющенко. Мы хотим эры правды. Но это прозвучало бы так высокопарно...