Территория свободы слова
Пленок Мельниченко боится политверхушка
Народный депутат Григорий Омельченко предостерегает Виктора Ющенко от ошибок
Л.Фросевич,
Киевские ведомости,
29.03.05
Григорий Омельченко: «Мы единогласно пришли к выводу, что Владимир Литвин является также одним из соучастников преступления (подстрекатель), совершенного против Георгия Гонгадзе. О других известных фигурантах не буду говорить - о них знает вся страна. Естественно, Владимир Михайлович очень уж не хотел, чтобы с парламентской трибуны прозвучали выводы и следственной комиссии».
Известный борец с мафией народный депутат Украины Григорий Омельченко в последнее время сделал ряд громких и сенсационных заявлений, касающихся в том числе расследования дела Гонгадзе и некоторых фигурантов "кассетного скандала". "Ведомости" решили из первых уст узнать у Григория Емельяновича, что вынудило его вновь обратиться к этим острым темам. Напомним: Григорий Омельченко возглавляет временную следственную комиссию Верховной Рады Украины по изучению обстоятельств гибели Георгия Гонгадзе.
- Григорий Емельянович, в июле исполнится три года со дня создания временной следственной комиссии Верховной Рады Украины, призванной выяснить обстоятельства убийства журналиста Георгия Гонгадзе. Однако отчет парламентских Шерлоков Холмсов до сих пор так и не был заслушан. Почему? Кто препятствует?
- Я не единожды говорил: все эти три года полностью игнорируются требования регламента Верховной Рады Украины, который предусматривает, что следственная комиссия обязана отчитываться через полгода после своей работы. А потом парламент будет решать, продолжать работу комиссии или же поставить в ее деятельности точку. Что еще важно? В регламенте указано: если она приняла решение отчитаться перед парламентом, то этот вопрос автоматически включается в повестку дня. Однако тактика и стратегия спикера Владимира Литвина сводятся к тому, чтобы не заслушивать этот отчет.
Скажите, как бороться с этим? Уже доходит до того, что в секретариате Верховной Рады я стал регистрировать проекты постановлений о включении в повестку дня информации Генпрокурора и этот долгожданный отчет. Получается, что я исчерпал уже все предусмотренные законом возможности для того, чтобы "пробить" этот вопрос. Единственное - не ломал трибуну, не хватал никого за грудки, не рвал на себе рубашку и не объявлял в знак протеста голодовку. Кстати, недавно на согласительном совете Александр Мороз, Анатолий Матвиенко и ваш покорный слуга в очередной раз потребовали от спикера заслушать отчет следственной комиссии. Но не тут-то было. Владимир Литвин начал нервничать, выглядел раздраженным. И ответил, что беседовал с Президентом Виктором Ющенко и тот попросил не заслушивать отчет, дабы не политизировать ситуацию. Некоторые депутаты были шокированы от услышанного. Анатолий Матвиенко попросил Литвина: мол, вы, Владимир Михайлович, обратитесь к Президенту, пусть он направит в парламент официальное письмо, в котором изложит свое видение, обоснует свою позицию, почему он - против... На что Литвин раздраженно ответил: дескать, вы что, мне не верите, что Ющенко сказал именно так?
Тут уж я не выдержал и бросил реплику: какое имеет отношение глава государства к отчету в парламенте следственной комиссии? Это внутреннее дело Верховной Рады! Старая власть была против такого отчета. А теперь выходит, что и новой власти это не нравится. Не случится ли так, что в следующий раз Литвина об этом попросят Буш, Шредер, Квасьневский или, может, бен Ладен? В конце концов, Верховная Рада может быть тем независимым конституционным органом, который должен узнать всю правду о деле Гонгадзе и принять соответствующее решение. После этого Литвин поставил вопрос на голосование. И за него проголосовали только три представителя фракций: БЮТ, Соцпартии и Коммунистической. Коллеги из "Нашей Украины" и других фракций высказались против включения этого вопроса в повестку дня.
- Интересно, а чем вызвана такая позиция Виктора Ющенко?
- Мне трудно сказать однозначно. После того как он был избран Президентом, у меня не было ни одной встречи с ним. Хотя во время предвыборной кампании мы с ним не единожды обсуждали различные проблемы, в том числе и те, которые касались завершения расследования и направления в суд резонансных дел. Я не думаю, что сегодня у Виктора Андреевича иссяк интерес к этим вопросам. Однако мне тяжело судить, почему Ющенко именно так поступил, обратившись к Литвину... В то же время с юридической точки зрения такая рекомендация Президента является неправомерной. Он не имеет на это конституционного права. Повторюсь: речь идет о внутреннем вопросе Верховной Рады.
На мой взгляд, все эти события могут рассматриваться как подтверждение моей версии о том, что Виктор Ющенко пообещал Леониду Кучме и его семье гарантии юридической неприкосновенности. Иначе чем объяснить просьбу Виктора Андреевича не политизировать ситуацию? Для меня это остается загадкой.
- А почему спикер ставит палки в колеса вашей комиссии?
- Напомню: мы единогласно пришли к выводу, что Владимир Литвин является также одним из соучастников преступления (подстрекатель), совершенного против Георгия Гонгадзе. О других известных фигурантах не буду говорить - о них знает вся страна. Естественно, Владимир Михайлович очень уж не хотел, чтобы с парламентской трибуны прозвучали выводы и следственной комиссии.
Материалы с доказательствами и выводами следственной комиссии были направлены Генпрокурору Святославу Пискуну еще во время его первой каденции. Однако высшая надзорная инстанция как в рот воды набрала. Спустя какое-то время, собрав очередные доказательства, комиссия снова пришла к тем же выводам и подтвердила их. И опять документы были направлены в Генпрокуратуру для возбуждения уголовного дела. Увы, преемник Пискуна на этом посту тоже не принял решения по материалам следственной комиссии.
- А, может быть, выводов комиссии боятся из-за того, что это даст дополнительные факты следственным органам, от которых они не смогут отказаться из-за их публичного обнародования? Не отсюда ли такая неадекватная реакция?
- Что могу сказать в ответ на некоторые истерические заявления? Улыбаюсь. И говорю: если даже в комиссии останется один депутат и парламент примет решение об отчете, то этот человек все равно возьмет и зачитает с трибуны все эти выводы. Он скажет то, что сказал бы я или любой другой член следственной комиссии. Потому что эти выводы уже установлены и подтверждены. Здесь нет никакой политики.
Я, кстати, вообще не понимаю истерики отдельных лиц, попавших в поле зрения временной следственной комиссии и в отношении которых мы сделали юридические или политические выводы. Ведь, согласно Конституции, эти выводы не являются обязательными для органов досудебного следствия и суда. Почему вы боитесь? Возможно, суд или генпрокурор не согласятся с этими выводами. А, возможно, иное мнение будет у Президента Украины...
- Есть версия, что Ющенко не заинтересован в прозрачном, публичном (и полном) расследовании дел Мельниченко и Гонгадзе. Ибо в скандальном соучастии могут оказаться замешанными люди из его ближайшего окружения. Об этом, кстати, недавно открыто говорил Александр Мороз. А как вы думаете?
- Я все больше начинаю убеждаться в том, что ни бывшая политическая верхушка государства, ни некоторые новые лица в новом руководстве страны не заинтересованы во всей правде по этим и другим резонансным делам. Многие из них даже боятся ее...
- Располагает ли ваша комиссия записями, которые были сделаны майором Мельниченко?
- Вам, наверное, известно, что за рубежом я встречался с Николаем Мельниченко. Он передал мне некоторые материалы... После этого я собрал временную следственную комиссию и сказал: от вас ничего не скрываю. Вот диски Николая Мельниченко, вот - расшифровки... Записи я условно классифицировал по трем группам. Первая: это аудиофайлы, в которых речь идет о совершенных преступлениях или о подготовке к ним, о нарушениях законодательства. Вторая - записи, в которых говорится о взаимоотношениях тогдашнего президента Украины, лидеров политических партий, депутатских групп и фракций. Но здесь, на мой взгляд, нет признаков правонарушений. И третья группа - это записи, которые не стоит слушать, чтобы не портить себе настроения. В общем, грязь всякая, касающаяся политиков или госдеятелей.
Я сказал своим коллегам: вы можете ознакомиться со всеми этими материалами. Но я предлагаю обнародовать только первый блок записей, где требуется дать правовую оценку. Меня приятно поразило, что члены следственной комиссии поддержали это предложение и единогласно проголосовали за него. Хотя я не исключаю, что, возможно, перед выборами расшифровки, которые показывают грязную политкухню, каким-то образом "засветятся" в масс-медиа... Однако от меня никто и никогда не получит ни этих расшифровок, ни дисков. А если они все же "всплывут" где-то, то я буду отвечать, что сие не соответствует действительности. Ведь комиссия приняла решение, чтобы предавать огласке только те записи, которые подкреплены заявлением и пояснением Николая Мельниченко.
- Где нынче находятся эти записи?
- В достаточно надежном месте. Поверьте, в служебном кабинете их нет. Эти записи я привез в сентябре 2002 года. Я прекрасно знал, под каким я был "колпаком", какие против меня применяются провокации, как заинтересованные лица тайно проверяют мой кабинет...
- Как вы прокомментируете тот факт, что майор Мельниченко самостоятельно обнародует какие-то фрагменты прослушки кабинета номер один?
- Это его право. Он является собственником этих записей.
- Недавно ваш предшественник, бывший глава временной следственной комиссии Александр Жир, заявил в прессе о том, что он контролирует местонахождение диктофона Николая Мельниченко. Это соответствует действительности?
- Согласно регламентным требованиям, предыдущая временная следственная комиссия должна была по акту передать все наработанные материалы во вновь образованную комиссию. Не знаю почему, но Александр Жир не сдал эти материалы и даже не был составлен акт. Мы неоднократно письменно обращались к нему, чтобы он передал в наше распоряжение диктофон, который использовался Николаем Мельниченко, а также электронные носители информации, которые исследовались американским экспертом Брюсом Кенигом. К сожалению, он ответил отказом, так как боялся, что все это может быть уничтожено, и так далее. Но Жир обещал: если будет создана международная экспертная комиссия по исследованию этих аудиозаписей, то он тогда передаст и диктофон, и чип, и электронный диск. Я знаю, где и у кого хранятся этот диктофон, записи... Для меня важно, чтобы с ними ничего не случилось. Если бы Александр Жир сегодня принес в нашу комиссию этот диктофон и электронные носители, я бы ничего от него не принял. А сделал бы это только в присутствии Брюса Кенига, который исследовал это устройство, а затем передал Александру Жиру.
- В одном из интервью вы сожалели, что посвятили Виктора Ющенко в обстоятельства этих резонансных дел. Поясните, почему?
- Я сказал так: возможно, я поспешил, когда во время предвыборной кампании, встречаясь и обсуждая с Виктором Андреевичем резонансные дела, в том числе и о его отравлении, рассказал об этом достаточно откровенно, доведя до него информацию конфиденциального характера. Но я ему верю и сегодня. Лично я и моя команда активно поддерживали его на выборах. Я тогда возглавлял Союз офицеров Украины. Считаю, что с Виктором Ющенко я - в альпинистской связке. И до 2009 года перед украинским народом, перед теми, кто голосовал за Ющенко, несу моральную и политическую ответственность за его поддержку...
Если ему все будут только поддакивать и занимать позицию угодничества, лакейства, то очень скоро Ющенко, сам того не ведая, может стать на скользкую дорожку... А она приведет к большим ошибкам, за которые может наступить не морально-политическая, а юридическая ответственность. Моя задача - не допустить этого. Не тот друг, кто все время поддакивает и говорит слова лести, а тот, кто может, когда это нужно, сказать достаточно жесткие, колючие слова или резко одернуть, чтобы не потерять товарища.
- И все же, что вынудило вас так заявить?
- Поводом для этого стали слова Ющенко о том, что дело об убийстве Гонгадзе раскрыто. Откликнувшись на это событие, я сказал, что Президент Украины не имеет права комментировать ни уголовные дела, ни хозяйственные, ни гражданские. Это не прерогатива главы государства. Тем более что Президент, согласно Конституции, не имеет на это полномочий. А ведь его слова могут быть восприняты следователем или прокурором как алгоритм действий. Я попросил Ющенко не повторять ошибок своих предшественников.
- Предлагаю вернуться к версии о том, что Виктор Ющенко дал Леониду Кучме и его семье гарантии неприкосновенности. Чем это можно подтвердить?
- Это достаточно обоснованная версия. И она подтверждается ходом самых разнообразных событий, которые происходят сейчас в государстве. Кроме того, очередным доказательством, с моей точки зрения, является, как я уже говорил, просьба Виктора Ющенко к Владимиру Литвину не включать в повестку дня отчет временной следственной комиссии по поводу обстоятельств убийства Гонгадзе. И единственное, что подтвердит эту версию или ее полностью опровергнет, это позиция Генпрокуратуры. Если она направит в суд материалы о резонансных преступлениях (не только дело Гонгадзе), значит, никаких гарантий Ющенко Кучме не давал. Не уйдут документы в суд - это будет подтверждением того, что такие гарантии даны.
Я не исключаю, что своего рода перестраховщиком гарантий юридической неприкосновенности Леонида Кучмы выступают США, администрация президента Буша.
