Горький опыт трех месяцев общения с новой исполнительной властью показал наивно-утопические представления о ней. Расхождение с жизнью литературно-майданного факта разительное. Как сказал бы профессор Йельского университета Иммануил Валлерстайн — результат, обратный желаемому.
Проблемы экономической эффективности украинского производства давно не были предметом внимания общественности — спасибо, напомнили: серией конфликтов от бычков и свиней у стен Кабмина, до нефтетрейдеров и неожиданного объявления об уходе со своего поста Генерального конструктора АНТК им. Антонова Петра Балабуева.
Украина в мгновение ока из появившихся хотя бы зачатков хозяйского подхода к общественным делам перешла к социальным войнам. К сформировавшимся за годы независимости противоречиям между прослойками олигархов — "жирных котов" — базарников добавляются страхи миллионов обездоленных украинцев, ищущих утешения в требованиях о наведении порядка. "Украина в опасности!" — раздается уже не поодинокий клич. Не удалось преодолеть и межнациональные, а значит, межтерриториальные противоречия, противоречия цивилизационные — между Востоком и Западом Украины. Прокатилась волна требований о придании русскому языку статуса государственного.
Но вместе с тем нельзя не видеть, что нынешней государственной власти, хотя и политической по характеру, противостоит сейчас иная политическая власть — власть в рядах оппозиции, практически не имеющая с государственной властью ничего общего, но с остатками былого могущества, авторитета и влияния? Практику реализации этих притязаний именуют борьбой за власть. Это напряженная, конфликтная степень противостояния и противодействия ныне вошла в общественно-опасную фазу: оппозиция предъявляет свои права на право быть такой, то есть на власть, без достаточных оснований на влияние, авторитет, понимания ее роли, призвания, задач и возможностей; власть – не понимает цену власти как плату за власть, за ее роль, за ее значение, действие или бездействие, которую она обеспечивает или необеспечивает обществу. А оно, между тем, убедилось в факте силовых разборок с бывшим главой обладминистрации в Закарпатье с участием народных депутатов, как бы не юлил доселе кормчий МВД.
Появление во власти таких явлений как конфликты, кризисы власти, общественные войны и революции — просто все более растущая цена за применение силы. "Применение силы к народным избранникам", считает уполномоченная по правам человека Нина Карпачева, — "это реальный признак полицейского государства, в которой грубо пренебрегают правами человека, и ни один гражданин не может чувствовать себя защищенным". Похоже, еще не накалились избирательные страсти, а с обеих сторон уже готовы платить за власть самую высокую цену. "Это нельзя оценить иначе, как нарушение Конституции и законов Украины, Всеобщей декларации прав человека, Конвенции о защите прав и основных свобод человека", — подчеркнула Н. Карпачева. Услышит ли ее общество?
Вопрос не риторический. Применительно к науке о власти выделяют ее философию, историю, психологию, социологию, экономику, культурологию, логику, этику и эстетику власти. На стыках с другими науками существует азбука власти, алгебра, анатомия, антропология, арифметика, археология, генеалогия, география, геометрия, грамматика, морфология, педагогика, топография, физика, физиология, экология. Знаете, странно! Но все это никакого отношения к новой украинской исполнительной власти не имеет. Ни прямо, ни косвенно. Если МИД Украины отвечает Госдуме РФ по поводу ее заявления от 20 мая, в котором российской делегация в Парламентской ассамблее Совета Европы поручено инициировать рассмотрение вопроса о нарушении демократических норм в Украине, относительно сомнений в ее компетенции реагировать на подобные конфликты, вплоть до самых серьезных (вспомним участие Б. Грызлова в разрешении конфликта на президентских выборах в ноябре-декабре 2004 года) — ни о каком рациональном зерне в украинской исполнительной власти говорить нет смысла.
За пределами перечня, правда, остались астрология и мифология власти. Хотя к выработке и круговращению подобных политических форм правовое государство, с его рационально действующими ветвями власти, властью законодательной, исполнительной и судебной, должно иметь отдаленное отношение, у нас наоборот — это наиболее ощутимая сфера вращения власти. Ющенко и его команда искусно пользовались христианской символикой и евангельскими образами и, идя к власти, с помощью шоу регулярно мифологизировали массовое сознание. Эксперты, внимательно следившие за процедурой, так ее описывают: "...прямо как Иисус Христос вошел в Назарет. Люди бросали ему под ноги цветы, к нему тянулись тысячи рук. Когда Ющенко поднесли хлеб-соль, он разломил хлеб на куски и стал раздавать толпе, имитируя евангельскую Тайную вечерю. Потом изображал наложение рук и очень характерно обращался толпе, называя ее "мой народ". Он говорил, что наши деды и прадеды смотрят на нас с небес и ждут нашей победы... Потом по телевизору показывали лучшие кадры, крутили их, как клипы".
Однако тех хлебов, которых было достаточно для обеспечения победы, хватит ли для повседневной и полноценной жизни всего общества? Вопрос отнюдь не риторический. В президентской избирательной кампании было два подхода. Один тот, который демонстрировал Янукович: растущая экономика, пенсии, зарплата, стабильная рассудительная политика. Другой у кампании Ющенко — стремление навязать общественный конфликт, креатив, негатив, публичный хлопок. Общество не может долго поддерживать политика, который конфликт с властью превращает в шоу.
Нынешний донецкий губернатор не может поладить со СМИ. Впервые в коридорах власти Виктор Ющенко улаживает арифметический конфликт: количество предприятий, приватизация которых будет подвергнута проверке на предмет соответствия закону. Конфликт внутри власти, конфликт бизнеса и власти, центра и местных региональных элит, скрытый духовный конфликт с властью, в том числе примиренческий на День победы, культуры и ее администраторов. Хотя Ян Табачник и утверждает: "У меня конфликт не с властью, не с президентом, не с Тимошенко, а с человеком, который оскорбил мое человеческое достоинство, унизил меня".
Наконец на голом месте взращивается властью же и организованный в угоду США и Польше конфликт, пока словесный, с соседней Белоруссией, в придачу к перманентно длящемуся с Россией, где даже предельно общее заявление Госдумы о тревожных внутриукраинских тенденциях вызвало реакцию типа Тузлы-2.
Здесь один член политсовета партии "ВО Батьківщина" много интересного рассказал, как в советское время он был в постоянном конфликте с властью, которая была ему так ненавистна: "...я не хочу вступать в пионеры...я не вступал в комсомол...ненавидел советскую власть...любой нормальный человек ненавидит двойные стандарты, а особенно — двойные моральные стандарты...Чтобы сломать это, мы и вышли на Майдан". Теперь он тоже не может "быть уверенным в незаангажированности Конституционного суда. Как и в независимости украинских судов вообще. Разве для кого-то сегодня секрет, что за 10 тыс. долларов судьи сегодня вынесут любое решение?! Что по звонку руководства страны судьи в припадке готовы выполнять любую команду? Просто вслух это признавать никто не хочет", — по-прежнему жалуется известный "украинский политик и меценат".
А мне часто кажется, что многие лгут и брызжут злом даже не в силу свой социальной природы, а просто породы.
В любом случае все говорит о том, что идет оформление конфликта "новая партия власти — новая оппозиция", с претензией на народность и той, и другой стороны. Появление на парламентских выборах 2006 года конкуренции за доминирование на политическом рынке двух "народных" проектов — опасная политическая штука. При таком конфликте с властью зарубежные посредники с помощью могут и не успеть...
Территория свободы слова
