Инстинкт "оранжевой" толпы

Валентина Камышникова,

"2000" (31.03-06.04.06),

31.03.06

Лидеры "оранжевых" выставляют непререкаемой истиной выгодные для них в данный момент положения, не утруждая себя подбором логических аргументов.

Каждый, кто стоял год назад на Майдане, верил тем, кто собрал этот Майдан, верил в то, что "завтра будет лучше, чем вчера!" А вера, как известно, одно из проявлений инстинкта толпы, которому подвержены не только рядовые малообразованные обыватели, но подчас и высокоинтеллектуальные личности.

Неоспоримо, что в условиях Майдана происходила умственная и душевная ментальная перестройка, которую можно оценить как социальную душевную болезнь, своего рода психическую эпидемию, зараженную вирусом индоктринации. Среди тех, кто стоял на Майдане, витала иллюзия счастливой жизни, подкрепляемой лишь словами о вступлении в Евросоюз. Абсолютно прав был Фазиль Искандер, однажды сказав, что "бывают времена, когда люди принимают коллективную вонь за единство духа".

Известно, что человеческий индивид испытывает экстатический восторг, ощущая себя членом группы. Древние механизмы создания этого особого воодушевления — общность ритма движения, песни. В "Майн кампф" Гитлер утверждает: "Массовые собрания необходимы, чтобы человек ощутил, что он "член и боец" всеохватывающей корпорации". На таком собрании человек "захвачен мощным воздействием внушающего гула и воодушевления трех и более тысяч людей... Он сам подпадает под колдовское влияние того, что мы называем самовнушением... Человек, пришедший на такое собрание, сомневаясь и колеблясь, покидает его внутренне укрепленным: он стал членом сообщества".

Сама массовость действа, объединяющего толпу единым чувством и единым ритмом, выступает как фактор убеждения. Люди толпы, собираясь для слушания речей, упиваются также и иллюзией "приобщения к власти", которую умело создают у них главари-ораторы. С помощью формул идентификации ("ми, українці.., ми, європейці... у нас чисті руки.., прозора влада...") и других приемов оратор как бы делится своей властью с толпой или же приобщает ее к своему желанию завоевать власть. А непрерывное внушение превосходства — все это сильнейший соблазн для "маленького человека" с удовлетворенной потребностью власти.

Проверено, что толпа приводит к кадровой чехарде, интригам, связанным с разделением властных полномочий, к люстрации, ущемлению прав граждан по политическим мотивам. Все это с помощью Майдана произошло и в Украине. А "оранжевым" лидерам Майдана не стыдно, что государство разваливается. Они себя прекрасно чувствуют, защищенные капиталом, депутатскими мандатами и послушной судебной властью.

Когда "оранжевые" на Майдане заявляли: "Ми прийшли захистити свій вибір!" (причем любой ценой!) — они ведь тем самым отказывали в выборе другим. Другие не с ними. Тогда надо заставить других руководствоваться эмоциями, подтолкнуть их к аффективным действиям. Ведь существует достаточно технологий по управлению толпой. Например, чем дольше может оратор продержать толпу (а "оранжевые" держали долго!) в состоянии неистового возбуждения, тем выше ценится его речь, и он сам оценивается по качеству своей речи. В этом случае не помешает обратиться к дневнику Геббельса.

"22 августа 1924 г. в Вюрцберге выступал яростный и фанатичный Юлиус Ш.(Штрейхер). За четыре часа он так взвинтил своей страстностью толпу, что она спонтанно запела германский гимн... Вот так вынуждены мы, апостолы новой идеи, пробуждать народ..."

"13 апреля 1926 г. Вечером прибытие в Мюнхен... Гитлер уже здесь. Мое сердце стучит, готовое разорваться. В зале неистовое приветствие. Штрейхер открывает. И затем я говорю 2 часа. Я выдаю все. Неистовствуют и шумят. В конце меня обнимает Гитлер. Слезы стоят в глазах... После обеда продолжение... Приходит Гитлер... Он говорит 3 часа. Блестяще. Может свести с ума...".

Для толпы лидер становится чем-то вроде иконы, ритуального символа, обожествление которого часто без каких-либо к тому оснований воспринимается как искреннее уважение.

Человек толпы не тяготеет к свободе. Ему гораздо удобнее, когда его жизнью, волей, разумом распоряжается некий индивидуальный или коллективный лидер.

Американский ученый Эрих Фромм, проанализировав причины "бегства от свободы" человеческих масс, рассмотрел типы характеров, которые склонны к такому социальному поведению: авторитаристский в его садистском (склонном к мучению других), мазохистском (склонном подвергаться мучениям) или смешанном вариантах, причем подчеркнул, что садомазохистские побуждения существуют практически у всех; разрушительный; автоматически конформистский Фромм писал: "Подмена подлинных актов мышления, чувства и желания в конечном счете ведет к подмене подлинной личности псевдоличностью" (Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990. С.149).

"Мы так Вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе" — писал советский поэт Михаил Исаковский. Каждое появление Генералиссимуса или Гитлера перед публикой было своеобразным театральным представлением, сопровождаемым громом аплодисментов и восторженными криками. А не такова ли и "оранжевая" толпа с ее скандированием: "Ющенко! Ющенко!"?

Люди, стоявшие год назад на Майдане, были убеждены в правильности собственного выбора. Они сравнивали тогдашнюю экономическую ситуацию не с ситуацией, имевшей место при предыдущих правительствах, а с "картинкой" "нарисованных" оппозицией обещаний. Обещалось многое. В результате — экономический кризис, инфляция, общая нестабильность, полное несоответствие уровня доходов населения с реальной стоимостью жизни. И, наверное, прав был Александр Галич, который писал:

Не бойтесь золы, не бойтесь хулы,

Не бойтесь пекла и ада.

А бойтесь единственно только того,

Кто скажет: "Я знаю, как надо!"

Кто скажет: "Идите, люди, за мной,

Я вас научу, как надо!"

"Разом нас багато! Нас не подолати!" — основной рефрен "оранжевой" толпы. Но известно, что чувство локтя в толпе используется широко и целенаправленно, злонамеренно и деструктивно не только для того, чтобы обеспечить своим акциям сознательную поддержку народа, но и для вычленения из толпы людей, целенаправленно действовавших во имя собственных интересов. "Оранжевые" вожаки повсеместно раскрывали "ворогів Майдану" по "я не буду заарештований, бо я разом із Майданом. А всі, хто у тюрмах (проводимая люстрация! — Авт.), це вороги нації".

Важная черта оранжевой революции — использование популярных идейно-психологических и политических масок (мифологем), например в музыкальных шоу, сценические площадки которых простирались во многих городах Украины. Актерами и в то же время зрителями выступала все та же толпа, скандирующая на майданах: "Ми не бидло, ми не козли". И с великодушной улыбкой наблюдали за всем этим "главные режиссеры" страны, радостно потирая "чисті руки".

Маска толпы, как правило, облекается в значительно более приемлемую маску народа. Цель ее — нивелировать, уничтожить отдельную личность, подменить ее маской псевдоличности, которая модулируется только в толпе и не существует сама по себе.

Вместе с созданием масок возникает специфический лексикон, состоящий в основном из лозунгов. Например: "Думай про Україну! Це твоя земля! Твоя відповідальність! Твоя місія!.. Ти — нащадок рівноапостольних Ольги, Володимира Великого, Ярослава Мудрого. Історія вимагає від тебе віри в себе і в Україну! Думай по-українськи! Віктор Ющенко, Президент України". Или обращениие к народу Юлии Тимошенко: "Каждый день без вас — для меня потерянный день!", "Бандиты должны сидеть в тюрьмах!" и проч. Майдан верил. Но где принцип доказательности сказанному? А его не было и нет. Лидеры "оранжевых" выставляют непререкаемой истиной выгодные для них в данный момент положения, не утруждая себя подбором логических аргументов. Отсюда:

— морализующий пафос "оранжевых", самовосхваление и оптимизм сегодняшней и особенно "завтрашней радости", использование присущей толпе склонности верить в то, что ей хотелось бы увидеть осуществленным, даже если ей предлагают нечто, ни в малейшей мере не основанное на логических и фактических предпосылках;

— размах и концентрация, использование одних и тех же гротескных лозунгов, обухом вбиваемых в сознание обывателя, постоянное повторение одних и тех же клише и примитивных идей.

Историк А. А.Галкин в своей книге "Германский фашизм" пишет: "Вытаскивая коробок спичек или наклеивая марку, немецкий обыватель видел тот же знакомый лозунг. Он был напечатан на оберточной бумаге, в которую упакована его последняя покупка, на приобретенном им театральном билете, на бумажных салфетках и картонных подставках для пива" (Галкин А. А.Германский фашизм. М., 1989. С.342).

И мы видели и видим: оранжевые знамена, оранжевые елки, оранжевые полиэтиленовые пакеты, оранжевые этикетки не спичечных коробках, где оранжевеет слово "Так!" и еще много чего оранжевого, ведущего в "светлое будущее". А будущее по своей природе непредсказуемо. Подчас кажущиеся незначительными и даже случайными события могут иметь фундаментальные последствия, ибо история человечества — дама весьма капризная, ветреная и своенравная...