Российское "энергетическое оружие" нужно обезвредить

США International Herald Tribune, Интернет-издание "Корреспондент",

19.01.06

В долгосрочном же плане еще более негативными последствиями чревата пассивность правительства Ющенко, не пытающегося установить единые правила игры для отечественных и иностранных инвесторов в энергетическом секторе.

Слишком многие в Европе и Америке восприняли недавнюю "газовую войну" между Москвой и Киевом просто как непродолжительный кризис, вызвавший вопросы относительно репутации России как надежного поставщика энергоносителей, пишет Кит Смит, The International Herald Tribune, США.

Но все гораздо серьезнее, и хватит уже Западу воспринимать готовность России использовать свои богатые энергоресурсы для политического шантажа с непозволительным благодушием.

Москва впервые применила "энергетическое оружие" в 1990 г., прервав поставки энергоносителей прибалтийским республикам в бесплодной попытке задушить их стремление к независимости. В 1992 г. оно вновь было использовано против тех же прибалтийских государств в ответ на требования о выводе оставшихся на их территории российских войск.

В 1993-1994 гг. Россия сократила поставки газа в Украину, пытаясь, среди прочего, вынудить ее предоставить Москве больший контроль над энергетической структурой страны и добиться преимуществ при разделе Черноморского флота. Даже Беларусь в 2004 г. стала объектом политически мотивированного сокращения поставок; от этого косвенно пострадали также Польша и Литва.

Почему Европейский Союз, и в особенности крупные импортеры газа - например, Германия, Нидерланды и Франция - игнорируют явное отсутствие прозрачности и конкуренции в российском топливно-энергетическом секторе? Российские монополии, контролирующие трубопроводные системы - "Газпром" и "Транснефть" - пользуются своеобразным "иммунитетом": от них не требуют соответствия рыночным критериям, предусмотренным Всемирной торговой организацией и еэсовской "энергетической хартией".

Соглашение ЕС с Россией об условиях вступления последней в ВТО фактически дает Москве карт-бланш для дальнейшей монополизации добычи и транспортировки энергоносителей. Приступив к строительству нового и весьма дорогостоящего газопровода по дну Балтийского моря, Россия также усиливает свои позиции на европейском энергетическом рынке.

Запад проигнорировал тот факт, что "Газпром" при поддержке "Ruhrgas" взял под контроль внутренние газовые рынки и инфраструктуру в прибалтийских странах. Он закрыл глаза на действия "Транснефти", не позволившей Казахстану снабжать сырьем литовский нефтеперерабатывающий завод "Mazheikiu Nafta" через российскую трубопроводную систему, хотя казахи имели законное право на подобные операции.

В последние два года Россия, стремясь взять под контроль порт Венспилс, полностью прекратила поставки нефти в Литву через трубопроводную систему [так в тексте. Речь идет о прекращении экспортных поставок через Венспилсский порт - прим. пер.]. Сегодня же Москва пытается не допустить приобретение нероссийским капиталом нефтеперегонного завода в Мажейках и порта Бутинге.

Неужели столь беззастенчивое "энергетическое давление" не заслуживает обсуждения в рамках Еврокомиссии?

Может быть, Запад считает, что нуждается в российских энергоносителях больше, чем Москва - в доходах от экспорта нефти и газа на западные рынки? Россия не сможет эксплуатировать свои гигантские месторождения энергоносителей без западных технологий и капитала, но пока ни ЕС, ни США не проявляют желания задействовать имеющиеся в их распоряжении серьезные рычаги, чтобы вынудить Москву следовать принципам прозрачности и честной конкуренции, принятым в западном бизнесе. Отчасти это связано с тем, что сами западные компании соперничают друг с другом в борьбе за права на разведку и добычу энергоносителей в России.

Российско-украинская "газовая война", из-за которой методы "энергетического шантажа", применяемые Москвой, оказались в центре внимания международного сообщества, завершилась 4 января, - как утверждается, к взаимному удовлетворению сторон - но подавляющее большинство тех, кто хорошо осведомлен о политических и экономических отношениях между двумя этими странами, убеждено, что достигнутая договоренность продержится недолго.

Поставленное Москвой условие о том, чтобы все поставки газа в Украину осуществлялись через непрозрачную фирму "РосУкрЭнерго" - прямую наследницу еще менее прозрачного "Еуралтрансгаза" - заставляет сомневаться в надежности будущих поставок центральноазиатского газа в Европу.

Политическая цель России состоит в том, чтобы с помощью газовых манипуляций "покарать" прозападную администрацию президента Виктора Ющенко: это со всей очевидностью следует из заявлений московских сторонников "жесткой линии" "Газпрома" и комментариев немногочисленных российских реформаторов.

Впрочем, часть вины за сложившуюся ситуацию несут и украинские политики. Киев не принял мер, чтобы вывести поставки российского газа из-под контроля коррумпированных олигархов. В долгосрочном же плане еще более негативными последствиями чревата пассивность правительства Ющенко, не пытающегося установить единые правила игры для отечественных и иностранных инвесторов в энергетическом секторе.

Украина могла бы существенно ослабить свою зависимость от России, проведя ускоренные реформы, в результате которых права на разведку и добычу энергоносителей оспаривались бы на открытых тендерах, а в энергетическом секторе страны создался бы более благоприятный климат для солидных иностранных инвесторов. Однако, даже после январского газового кризиса, "взаимовыгодное сотрудничество" российских и украинских энергетических лоббистов продолжается.

У Запада хватает экономических и политических рычагов, чтобы вынудить Россию перейти к более транспарентной и "коммерциализованной" практике в области экспорта энергоносителей. Он не должен позволять Москве ставить под угрозу энергетическую безопасность Европы, особенно молодых центральноевропейских демократий, проявляя халатность и нежелание обуздать вновь обретенные имперские замашки Кремля.

Кит Смит - старший научный сотрудник вашингтонского Центра стратегических и международных исследований. В 1997-2000 гг. он занимал пост посла США в Литве.