Полицейское бюро

Л.Фросевич,

Киевские ведомости,

04.04.05

Создание нового ведомства вне правовой схемы, предоставление ему как следственных, так и оперативно-разыскных функций приведет, по мнению главы СБУ, к появлению еще одной полицейской структуры. Кроме того, будет усилено напряжение в обществе и снизится реальная борьба с коррупцией и оргпреступностью, что станет поводом для компрометации Украины в глазах европейского сообщества.

Создание нового силового формирования может вызвать напряжение в обществе.

Вовсю ведутся разговоры о том, что вот-вот у нас появится новый карающий меч для мафии. Им должно стать Национальное бюро расследований. Сторонники этой идеи утверждают, что старых ошибок при создании такой структуры они не повторят. Проанализируем некоторые факты.

Восемь лет прошло с тех пор, как был подписан Указ главы государства "О создании Национального бюро расследований Украины". Как известно, это формирование так и осталось на бумаге, потому что в 1997 году Конституционный суд признал ряд положений указа не соответствующими основному документу страны. Президенту ничего не оставалось делать, как в 1999 году поставить крест на этой затее (Указ №1573).

Казалось бы, идея забыта если не навсегда, то, по крайней мере, на десятилетия. Ан нет. Некоторые народные избранники не собирались навечно списывать в архив свои законопроекты о создании тайной полиции. А посему едва ли не ежегодно эта тема витала в парламентских комитетах, причем подчас их наработки были весьма и весьма похожи. Оно и понятно: в основе таких документов лежала старая схема обустройства очередной спецслужбы, "припудренная" некоторыми демократическими новациями в духе времени. Верховная Рада с успехом проваливала все эти предложения. И на том лоббисты на некоторое время успокаивались.

И вот нынче опять реанимировали старую идею. Почему? Что же такого сверхнеобычного произошло в обществе? Ах да, на митинговой волне у руля государства стала новая власть. И она хочет быть сильной, независимой от олигархов, а еще - чтобы никто не упрекал коррумпированностью элиты, чтобы инвесторы не шли на поклон ко взяточникам. Конечно, сей факт нельзя не учесть в контексте нашего исследования. Но скажите на милость, неужели у нас упразднены правоохранительные структуры? Вроде бы нет. Тогда почему надо создавать еще одну спецслужбу? И слышу, что, дескать, необходимо искоренить коррупцию, нанести сильнейший удар по взяточничеству и, разумеется, по мафии.

Позвольте, позвольте, разве не нынешние правители во весь голос заявили, что сегодня пришла новая команда, а посему люди государевы, то бишь чиновники, больше не будут воровать, потому как они - честные и добропорядочные? (А если уж и отыщется в их рядах паршивая овца, то будет отвечать по всей строгости закона, невзирая на ранг или звание.)

Вот и думается: если персонал госучреждений во главе с начальниками наивысших рангов стал законопослушным, то надо ли собирать силы в один кулак, чтобы размахивать им перед многотысячным отрядом чиновников? Иными словами, зачем нам нужна энная по счету спецслужба, если и так все верой и правдой служат стране и народу?

Кстати, я не случайно упомянул о паршивой овце. Уж ее-то, надеюсь, сумеют вывести на чистую воду. Ведь у нас есть и СБУ, и МВД, и Генпрокуратура, и налоговая милиция, которые, напомню, пополнились свежими силами. Особенно это касается МВД, где на капитанском мостике - новые командиры. То и дело милицейские руководители заявляют о том, что полны решимости покончить с "Мафией Внутренних Дел", прижать к ногтю злодеев и надежно защитить соотечественников от каких бы то ни было преступных посягательств. В то же время ни Юрий Луценко, ни Александр Турчинов не плачутся Президенту в жилетку, что, мол, у них мало полномочий... Президент им доверяет, ибо уверен: команда силовиков - мощная и профессиональная.

Поэтому я вновь о своем: надо ли в этой ситуации огород городить? Не получится ли так, что НБР станет лишним звеном, эдаким ведомством-паразитом? Но так ли уж важно ответить на эти вопросы, если кое-кто из влиятельных лиц, приближенных к властному олимпу, уже видит себя в роли босса НБР? Вырисовывается версия о том, что суперорганизацию создают под конкретного человека. Не хочется верить, но как истолковать тот факт, что кое-кто из депутатов, особо приближенных к секретарю СНБОУ Петру Порошенко, говорит, что быть директором НБР - чуть ли не мечта всей жизни?

Конечно, нет желания проводить нехорошие параллели, но события вынуждают... История помнит, как в Америке в 50-е годы (времена маккартизма) ФБР выступало в роли политической тайной полиции, абсолютно не считавшейся с правами человека. Наверное, не случайно в 1955 году шеф ФБР Эдгар Гувер счел нужным заявить: "Мы - всего лишь организация, которая занимается сбором фактов. Мы никого не оправдываем. Мы не выносим никому приговор. Как только ФБР начнет давать рекомендации по поводу того, что делать с собранной информацией, оно превратится в гестапо".

А какие функции будут у новой украинской спецслужбы? Как отметил в интервью газете "Зеркало недели" Виктор Король, один из руководителей рабочей группы по разработке концепции создания НБР, прежде всего бюро займется "противодействием коррупции и преступлениям, связанным с коррупционной деятельностью: взяточничеством, злоупотреблениями". Далее он конкретизировал: дескать, в поле зрения будут только чиновники первой и третьей категорий, а также приравненные к ним сотрудники правоохранительных органов, судьи, депутаты всех уровней.

Мелькнула мысль. Если мы создаем нечто новое, значит, не верим, что ныне действующие правоохранительные организации способны нанести сокрушительный удар по мафии. А не проще ли было пойти другим путем? К примеру, в той же Америке в соответствии с программой борьбы с оргпреступностью правительство создало объединенные ударные силы. Сюда входят сотрудники ФБР, Бюро внутренних прибылей, Службы иммиграции и натурализации и других контролирующих организаций. Результат не замедлил сказаться - на скамью подсудимых не единожды попадали главари преступных синдикатов.

Мы же оригинальничаем. Создавать НБР будут на базе подразделений по борьбе с оргпреступностью и коррупцией (а таковы, как известно, есть только в МВД и СБУ). Общее количество сотрудников - до пяти тысяч. Естественно, Виктор Король и его коллеги считают, что НБР должно вести оперативно-разыскную деятельность, иметь полноценное следствие. Правда, о СИЗО пока - молчок.

Один из главных вопросов: кому будет подчиняться первое лицо НБР? Предлагается - исключительно Президенту. Однако уволить директора НБР можно только по согласованию с парламентом. Кстати, по поводу подотчетности руководителя тайной полиции в былые годы велись острые дискуссии. Авторы законопроектов полагали, что кадровая политика в НБР - это прерогатива Президента, причем ни о каких контрольных функциях Верховной Рады и речи не было. Против этого сильно возражала правовая общественность.

Впрочем, рассмотрим наиболее уязвимые позиции давнишних законопроектов (возможно, это учтут ныне, дабы не наступить на старые грабли). Так, в 1997 году в парламенте упрекали руководство НБР (а директором этой структуры был назначен Василий Дурдинец) за непомерные финансовые аппетиты. К примеру, на 1998 год для нужд секретного ведомства запросили 30 млн. гривен. И хотя депутаты не обсуждали текущие бытовые вопросы обустройства НБР, было известно, что на Печерске полным ходом идет капитальный евроремонт помещений для шерлокхолмсов. Сегодня, к слову, кое-кто из моих коллег пишет, что для офиса Василия Дурдинца в те годы подыскали "заброшенную казарму".

Казарму, говорите? Ну и ну! Да ведь целый армейский городок №62, что на улице Командарма Каменева, 8 (Печерск), распоряжением правительства отдали в оперативное управление Нацбюро. Получалось, что военные прокуратуры, суд, редакции Минобороны, семейное общежитие и даже Киевский военный гуманитарный институт должны были съехать с насиженного места, предоставив свои площади силовому монстру. Правда, учтя протесты общественности, эти планы пришлось слегка подкорректировать. А посему переезд коснулся только гуманитарного института и обитателей общежития.

Тогда же специалисты подсчитали, что реконструкция и ремонт новых аудиторий для этого института обойдутся казне в 2 млн. 543 тыс. гривен. Добавьте к этому миллион гривен для переселения общежития - и получится кругленькая сумма. Однако никого из властных мужей сие не волновало. Впрочем, как и то, за какие все же деньги (и чьи) был выполнен дорогостоящий евроремонт в центральном офисе НБР.

Однако не успели следователи нарадоваться новым кабинетам, как НБР отправили "в отставку". Было видно, что противником этого ведомства выступали и милиция, и СБУ, да и прокуратура не аплодировала. Эти правоохранители явно не желали делиться с кем-то своими подразделениями. Свою позицию в основном мотивировали тем, что такой "дележ" приведет к размыванию профессионального ядра, негативно повлияет на работу всей правоохранительной системы. Возмутило генералов и то, что директор НБР мог привлекать к своей работе неопределенное количество сотрудников других правоохранительных органов, причем на любой срок. Вот вам и ведомство-паразит! Они были также не в восторге и от создания в структуре бюро следственных изоляторов.

Однако особенно острые дискуссии велись вокруг одного: следователи НБР имели право взять к своему рассмотрению любое дело. Они могли его истребовать в СБУ, МВД, Генпрокуратуре. А такая монополия - чревата. На сей счет в 1998 году высказался в прессе депутат Александр Бандурка. По его словам, создание НБР "приведет к тому, что силовики будут перехватывать друг у друга информацию, использовать чужие банки данных, и вместо сотрудничества начнется конфронтация". Он уверял, что руководитель такой структуры не может действовать по своему усмотрению и лично решать вопросы о целесообразности того или иного расследования. Ведь так можно скатиться и до сведения счетов с неугодными.

Что отличает старые законопроекты и сегодняшние наработки? В те годы утверждали, что бюро будет бороться с оргпреступностью и коррупцией прежде всего в верхах. Нынче вектор немножко другой: мы слышим, что усилия сосредоточатся только на борьбе с преступлениями коррупционного толка в высших эшелонах власти. Значит ли сие, что теперь МВД, СБУ и Генпрокуратура не будут заниматься проштрафившимися большими начальниками? Неужто в их поле зрения попадут только секретари сельсоветов, работники жэков, инспектора райгосадминистраций?

Помнится, в 1997-1998 годах в подследственность НБР записали около полусотни статей Уголовного кодекса. Когда стали более предметно анализировать сферу деятельности бюро, то выяснилось, что половина этих статей вообще не являются резонансными. Но что же слышим сегодня? Сторонники НБР твердят, что новая служба может заинтересоваться и такими вопросами, как давление на масс-медиа, сочинение темников... Опять старая песня - отхватить как можно больше полномочий. Но разве в таких делах (пусть и нехороших) усматриваются признаки коррупции? Ведь так недолго превратиться и в политическую полицию. В общем, не хочется, чтобы Национальное бюро расследований повторяло печальный опыт американского ФБР 50-х годов.

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Как считает председатель СБУ Александр Турчинов, вопрос создания Национального бюро расследования необходимо решать в конституционной плоскости. А ломать существующую правоохранительную систему, учитывая при этом чьи-то персональные интересы или выполняя корпоративные задачи, - не годится. По его мнению, единственно возможным путем создания НБР может быть только исполнение требований Конституции и вычленение досудебного следствия из прокурорских структур. Александр Турчинов считает, что досудебное следствие является сегодня слабым звеном в доказательстве вины правонарушителей и определении наказания для них. Если одни и те же должностные лица занимаются оперативно-разыскной деятельностью, возбуждают уголовное дело, ведут следствие и выступают гособвинителями в суде, то это абсурдно и антиконституционно. В то же время именно досудебное следствие, касающееся особо опасных преступлений, в том числе и коррупционного характера, должно стать специализацией НБР.

Однако создание нового ведомства вне правовой схемы, предоставление ему как следственных, так и оперативно-разыскных функций приведет, по мнению главы СБУ, к появлению еще одной полицейской структуры. Кроме того, будет усилено напряжение в обществе и снизится реальная борьба с коррупцией и оргпреступностью, что станет поводом для компрометации Украины в глазах европейского сообщества.