Владимир Стретович: "Четверть украинцев готовы сегодня давать взятки"

Я.Зеленько,

Вечерние вести (01-07.04.05),

01.04.05

Председателя комитета Верховной Рады по вопросам борьбы с организованной преступностью и коррупцией Владимира Стретовича беспокоит, что организаторы фальсификации президентских выборов прекрасно вписались в новые реалии. Этих людей никак не получается привлечь к уголовной ответственности. Что еще тревожит народного депутата, он рассказал корреспонденту "ВВ".

— Владимир Николаевич, лучше ли стали работать наши правоохранительные органы?

— За три месяца деятельности новой власти я пока не вижу, чтобы правоохранительные структуры начали работать более эффективно. Если сегодня на руководящих должностях в структуре Министерства внутренних дел появляются персоналии, запятнавшие себя предыдущей деятельностью, то каких можно ожидать положительных сдвигов? Например, человека увольняют с должности руководителя милиции на железной дороге, а он успешно возглавляет ответственное спецподразделение милиции в другом регионе. Например, если взять наш комитет в ВР, то на все наши сигналы "Остановите, пожалуйста, нарушителей!" мы получаем точно такие же отписки, как и раньше, с теми же формулировками. Поэтому у меня сложилось впечатление, что ничего не изменилось. Граждане как страдали, так и страдают от невежества, царящего в органах прокуратуры, милиции, а особенно — в судах.

— Как вы оцениваете недавний скандал с продажей Украиной третьим странам крылатых ракет?

— Вообще, информация о торговле оружием является конфиденциальной. Мы сегодня входим в десятку стран, занимающих одно из первых мест в мире по продаже вооружений. Поэтому, если мы стремимся лишить Украину всех ее рынков и дополнительного поступления денег в бюджет, нам нужно кричать об этом во весь голос... Никто же не дергал за язык генпрокурора подтверждать эту продажу и говорить о раскрытии дела.

Раскрыли — так раскрыли. Это не требует публичности. Казалось, только-только создали какой-то положительный имидж в мире — после оранжевой революции, и снова вляпались в скандал. Поэтому я за то, чтобы специальные органы и службы, уполномоченные осуществлять такую деятельность, руководствовались лозунгом "Меньше слов, больше дела".

— Не этим ли объясняется ваше немногословие на должности председателя комитета? Когда комитет возглавляли Григорий Омельченко или Юрий Кармазин мы не успевали приходить в себя от потока обличительных заявлений. При вашем руководстве таких заявлений стало меньше.

— Скажите, пожалуйста, не от того ли, что звучат заявления, сами дела дошли до суда? Может, не стоит и трепыхаться? Комитет имеет две компетенции. Первая — это законотворческая работа, вторая — контроль за деятельностью УБОПа и антикоррупционной службы "К" СБУ. И больше по закону у нас нет никаких полномочий. Никаких обличительных заявлений мы не должны делать. Если уж какое-то дело получило общественную огласку, тогда комитет обнародует свою позицию по этому вопросу, рассмотрев предварительно все материалы на заседании. Мы действуем только в тех пределах и теми способами, которые предусмотрены Конституцией и законами.

— Эти пределы позволяют вам сказать, сколько в Верховной Раде насчитывается человек, связанных с преступным миром?

— Это очень сложный вопрос. Мы не уполномочены это делать, и даже если бы были уполномочены, все равно не сказали бы.

— Почему?

— Потому что стойкая связь с преступной группировкой является одним из квалифицирующих признаков организованной преступности, а именно — бандитизма. Мы не уполномочены вести такой мониторинг. Единственное могу сказать, что в отношении некоторых из нынешних парламентариев на момент их избрания были действующие уголовные дела. Кроме того, согласно нашим подсчетам, восемь человек стали депутатами незаконно — в силу различных манипуляций...

— Есть ли в Украине структура, которая могла бы назвать эту цифру?

— Думаю, такой структуры в государстве вы не найдете до тех пор, пока не будет создано специальное подразделение по противодействию коррупции, но даже оно не скажет, поскольку эта информация является исключительно конфиденциальной.

— А вот в России несколько лет назад в прессе появилась информация о том, сколько в Госдуме сидит криминальных авторитетов, воров в законе…

— Украина — не Россия, как говорил "классик". Я думаю, это делать неуместно. Если есть достаточно оснований для обвинения кого-то в совершении тех или иных преступлений, для этого существует суд. Поверьте, наше общество и без того достаточно криминализированное. Оно только то и делает, что охотится за уголовными сенсациями, а не думает, как улучшить производство, сделать воспитание детей более адекватным сегодняшнему дню, привить патриотизм, да и вообще — как нормально жить...

— Когда же эта нормальная жизнь наступит? За сколько лет мы сможем преодолеть, например, коррупцию?

— Глубина проникновения в государственную машину такой "ржавчины", как коррупция, настолько огромна, что нужно менять все конструкции. Меня больше всего смущает тот факт, что, по данным опроса, проведенного в октябре прошлого года, 25% опрошенных из 5 тысяч готовы давать взятки ради решения своих проблем. Хотя и возрастает число тех, кто готов бороться с коррупцией, но также увеличивается количество людей (особенно среди молодежи), которые приспосабливаются к такому способу деятельности государственной машины. Если навалиться на эту проблему всем миром, системно, создать специальный орган антикоррупционного назначения — Службу противодействия коррупции, — то, очевидно, можно лет за 7 увидеть, что коррупция в Украине снизилась и государство действительно встало на европейские рельсы развития. А ныне все эти разговоры о том, что мы якобы идем в Евросоюз, мне кажутся смешными. Люди добрые, пока мы не победим это зло, никто нас серьезно в Евросоюзе не воспримет! Поскольку там все хорошо знают, как в Украине решаются вопросы, кому и сколько нужно занести. Поэтому на вопрос "Сколько лет?", я отвечу: "Много".

— Новость последних недель — рождение Национального бюро расследований, которое будет заниматься проблемами коррупции в высших эшелонах власти и предложения по которому должны лечь на стол Президента 1 апреля. Можете сказать, кому принадлежит идея создать НБР?

— Идея не новая. Я занимался этим, когда еще был в оппозиции. Смотря на то, сколько государственных средств уплывало за границу, а также на безнаказанность тех, кто, используя государственное кресло, успешно вымывал часть национального богатства, я понял, что без специального подразделения, которое будет противодействовать подкупу чиновников и их злоупотреблениям служебным положением, мы не решим вопросы борьбы с коррупцией, как бы мы того ни хотели. А поскольку победа Виктора Ющенко основывалась на позиции, что мы объявим войну коррупции, то, соответственно, возникла идея создать такой специализированный правоохранительный орган.

— Говорят, в рабочей группе, которая сейчас этим занимается, существуют разные мнения относительно принципов его создания?

— Есть коллизия: организовывать НБР на базе уже существующих подразделений УБОПа при МВД и службы "К" при СБУ или создавать его с чистого листа, набирая людей по специальным методикам.

— Какую позицию занимаете вы?

— Вторую. Ни один бывший работник не может работать в новосозданной службе, за исключением специалистов информационно-аналитического анализа. Имею в виду оперативников, которые сегодня "вмонтированы" в коррупционные схемы и которые не должны привнести свое видение в новую структуру. В рабочей группе по этому вопросу есть разногласия. Думаю, окончательную точку в наших дискуссиях поставит Президент.

— Только в этом разногласие?

— Разный подход и относительно сроков создания. Мы 14 лет никуда не спешили, ничего не делали, а сейчас требуют создать НБР за два месяца. Я предлагаю не спешить. Поскольку можно что угодно провозгласить, перегруппировать правоохранительные структуры, а в результате они будут такие же яловые, как и до этого.

— Говорят, что за этой спешкой стоит Петр Порошенко, который якобы хочет поставить во главе НБР своего человека — депутата Виктора Короля.

— Учитывая, что я отношусь к одной политической силе вместе с Петром Порошенко, я бы воздержался от любых комментариев. Скажу единственное: действительно, сегодня пытаются убедить Президента, что нужно создать эту службу немедленно и таким способом, чтобы объединить действующих работников УБОПа и службы "К". Я придерживаюсь иного мнения и поэтому обратился к Президенту с просьбой, чтобы он лично встретился со мной и с Виктором Королем, выслушал две точки зрения и сказал, какая из них приемлема для него. Потому что больше всего шишек посыплется именно на Президента, если эта операция по противодействию коррупции потерпит крах.

— Кому будет подчиняться НБР?

— По моему мнению, это должно быть прямое подчинение исключительно Президенту, по первому его запросу, и подконтрольность профильному комитету ВР. Почему комитету, а не всей Верховной Раде? Потому что, поскольку собранные данные будут иметь конфиденциальный, секретный характер, то и отчитываться служба должна не в прямом эфире перед 450 депутатами, а перед парламентским комитетом. На мой взгляд, НБР, хотя я бы назвал это Службой противодействия коррупции, должна вырабатывать предложения, предлагать их парламентскому комитету и соответственно отшлифовывать законодательство. Т. е. этот орган должен иметь информационно-аналитический, предупредительно-профилактический характер.

— НБР заберет определенные полномочия у СБУ и МВД?

— После того, как эта структура будет создана и продемонстрирует свою эффективность, автоматически возникнет вопрос о необходимости ликвидировать соответствующие подразделения в других структурах, поскольку она станет главным координирующим органом. Но это будет происходить по абсолютно новому принципу. А на ваш вопрос, "Где вы возьмете кадры?", я вам отвечу: "Поверьте, в Украине этих кадров хватает. Их только нужно найти, правильно организовать, поставить перед ними задачи, материально стимулировать, и они будут работать и днем, и ночью".

— Какой-либо аналог этой службе существует в мире?

— Таких достаточно. Это и Служба специального расследования Литвы, и Антикоррупционное агентство в Гонконге... В одной Австралии создано четыре соответствующие комиссии. Расскажу смешную историю. Служба специального расследования Литвы в свое время освободила министра охраны края от выполнения обязанностей на том основании, что его супруга, занимавшаяся предпринимательской деятельностью, выиграла тендер на пошив обуви для солдат литовской армии. Знаете, за что конкретно уволила? За то, что она выиграла тендер дважды подряд. Т. е. первый раз на этот факт не отреагировали, а когда победа в тендере стала системой, их служба сказала: "Нет. Простите, здесь личный интерес". А теперь экстраполируйте эту ситуацию на Украину и представьте себе, скольких чиновников, которые протежируют или лоббируют свои личные или семейные интересы, нам необходимо уволить. Но, как говорят, каждая дорога начинается с первого шага. А преодолеет ее идущий.