На свободу в рабочее время

В.Сенчихин,

2000 (01-07.04.05),

01.04.05

Пискун говорил Фельдману: «Дай показания на Юлию Тимошенко, и тебя освободят». Но Фельдман, даже если бы захотел, просто не мог ничего сказать по этому поводу! Так и было — я отвечаю за свои слова.

17 марта нынешнего года судебная палата по гражданским делам Верховного Суда Украины приняла очень важное для страны решение. Рассмотрев жалобу бывшего вице-президента банка «Славянский» Бориса Фельдмана о действиях работников следственного изолятора № 13 (Киев), судьи пришли к выводу, что заявителя более четырех лет содержали под стражей незаконно, поскольку на его арест не было решения суда.

Чтобы стало понятно, почему вышеупомянутый вердикт ВС некоторые отечественные адвокаты назвали историческим, необходимо вкратце рассказать о том, с чего началось это дело. Г-н Фельдман был арестован в Киеве в марте 2000 года с санкции заместителя Генпрокурора Сергея Винокурова. В июне следующего года вступила в силу ст. 29 Конституции, согласно которой «каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть арестован или содержаться под стражей иначе, как по мотивированному решению суда и только в порядке, установленном законом». Более того, с 1 сентября 2001 года вступил в силу новый УК, в котором также была оговорена эта норма. С этого момента санкцию на арест любого гражданина страны мог дать только суд.

Г-н Фельдман обратился с жалобой в Печерский райсуд Киева, сообщив, что содержится под стражей незаконно — без санкции суда. 27 сентября 2001 года судья Елена Первушина рассмотрела жалобу и вынесла решение о немедленном освобождении заявителя. Однако на свободу Борис Мордухович так и не вышел. Этот вердикт был отменен Апелляционным судом Киева и опротестован в Верховном Суде, который вернул дело на повторное рассмотрение в ту же инстанцию. Вторично рассмотрев дело, столичный Апелляционный суд пришел к заключению, что никакого решения суда для взятия под стражу г-на Фельдмана вообще не требовалось. Это решение было обжаловано в кассационном порядке и снова попало в Верховный Суд. После этого на свет и появилось постановление, с которого мы начали данную статью.

Адвокат г-на Фельдмана, к которому «2000» обратились за комментарием, отметил мужество г-жи Первушиной, чью правоту спустя четыре года подтвердил высший судебный орган страны.

— Многие отечественные правоохранители считают, что до 2001 года в Украине можно было арестовывать людей с санкции прокурора, — говорит Андрей Анатольевич. — А я утверждаю, что с 11 сентября 1997 года, когда Украина ратифицировала Европейскую Конвенцию по правам человека, отечественные правоохранители и суды должны были руководствоваться нормами именно этого документа — то есть арестовывать подозреваемых только по решению суда. По моему глубокому убеждению, уже восемь лет назад для Украины, согласно международному праву, конвенция была таким же внутренним документом, как, скажем, закон об адвокатуре или о милиции. Другое дело, что чиновники не торопились выполнять ее требования, потому что им это было невыгодно. Той же прокуратуре очень не хотелось расставаться с мощными рычагами силового воздействия на людей. В качестве иллюстрации приведу два примера — из прошлого и настоящего.

В первый раз дело Фельдмана слушалось в Артемовском райсуде Луганска. Когда его адвокаты, аргументируя свою позицию, сослались на Европейскую конвенцию, представитель обвинения, старший советник юстиции (в армии это соотносится с полковничьим званием) сказала: «Что вы к нам лезете со своей конвенцией? У нас в Луганске свои законы. Мы руководствуемся УК и УПК Украины». И это заявила представитель конституционного органа страны, призванного защищать конституционные права граждан!

22 марта нынешнего года в Европейском суде по правам человека слушалось дело «Салов против Украины». Представитель украинского Минюста на неплохом английском языке заявила, что в нашей стране прокурор хоть и не является судьей, но в связи с тем, что его функции четко регламентированны и он действует исключительно в рамках установленных процедур, то в этом плане его можно приравнять к судье.

О методах работы отечественной прокуратуры можно говорить много, но лучше это показать на примере дела Фельдмана. Когда Печерский райсуд вынес постановление о его освобождении, начальник СИЗО заявил, что сделать это не может, так как закончился рабочий день! Ну не абсурд ли? Выходит, угодить за решетку можно в любое время суток, а выйти на свободу — только в рабочее время.

Когда наутро я снова пришел в СИЗО, мне показали официальный документ — предписание об устранении нарушений закона, подписанное заместителем Генпрокурора Виктором Кудрявцевым. Оно было датировано тем же числом, что и приговор Печерского райсуда, и адресовано главе госдепартамента по исполнению наказаний. Г-н Кудрявцев потребовал «принять меры по недопущению нарушений ст. 20 Закона Украины «О предварительном задержании» в части освобождения из-под стражи Фельдмана Б.М. на основании незаконного решения Печерского районного суда г. Киева». Предписание подлежало немедленному исполнению.

Что можно сказать по этому поводу? Предписание по сути было документально оформленным телефонным правом, а г-н Кудрявцев как минимум присвоил себе функции судьи, что запрещено законом, — виновное лицо в таких случаях привлекают к уголовной ответственности. Однако этого почему-то до сих пор не произошло. Вновь назначенный Генпрокурор Святослав Пискун вернул Кудрявцева в свое ведомство, и он работает его заместителем. Почему? Да потому, что сам Пискун в 2000 году, когда ГНАУ возбудила уголовное дело по банку «Славянский», работал начальником следственного управления налоговой милиции и непосредственно занимался его расследованием.

Я об этом еще никому не рассказывал, но вашей газете скажу. Пискун тогда ходил к Фельдману в камеру и предлагал ему интересные вещи. Все беседы не хочу озвучивать, пусть об этом расскажут Пискун или Фельдман, если захотят, но маленькую их часть предам огласке. Пискун говорил Фельдману: «Дай показания на Юлию Тимошенко, и тебя освободят». Но Фельдман, даже если бы захотел, просто не мог ничего сказать по этому поводу! Так и было — я отвечаю за свои слова.

— Дело по банку «Славянский» было достаточно громким. Не могла же ГНАУ просто так «наехать» на него. Были же какие-то основания?

— Это была обычная заказуха, способствующая карьерному росту тогдашних руководителей ГНАУ, уничтожению банка и завладению его капиталами и имуществом. Уголовное дело возбудили в отношении наемных работников банка, а арест наложили на имущество собственников. Речь идет о векселях, которые, кстати, арестовали без санкции суда. Следствие мотивировало свои действия тем, что хочет защитить интересы вкладчиков, которым банк задолжал около 31 млн. грн. Как же оно это сделало? Через некоторое время арест с векселей сняли, и их продали за 5% номинала, еще 3% получил посредник. После этого эти же бумаги реализовали уже за 100% их стоимости. Очень неплохая рентабельность, достигнутая одним росчерком пера. Таким нехитрым образом были реализованы векселя на сумму около 160 млн. грн. А вкладчики остались при своих интересах. Этот факт можно квалифицировать как хищение в особо крупных размерах путем использования служебного положения, поскольку была реализована не собственность банка, а его акционеров. Я уж не говорю о таких «мелочах», как принадлежащие банку здания, оргтехнику и автомобили, которые продали за копейки. Думаю, любой житель Украины с удовольствием приобрел бы иномарку бизнес-класса за несколько тысяч гривен.

— Кроме карьерных интересов, в этом деле наверняка фигурировали и политические.

— Разумеется. Все началось с того, что тогдашний Президент Украины Леонид Кучма очень резко выступил на заседании СНБО. Кстати, примерно так же поступил и нынешний глава государства Виктор Ющенко, который, на мой взгляд, сделал опрометчивое заявление по делу Гонгадзе. Но это ошибка не Президента, а его советников.

Хочу также отметить, что банк «Славянский» в ту пору никто «не крышевал», там собрались толковые и перспективные ребята, которые работали головой. Поэтому было удобно «наехать» на банк, за которым не стояли серьезные структуры. Сегодня люди, имеющие непосредственное отношение к разгрому банка, опасаются за последствия. Взять того же г-на Пискуна. Пока он занимает должность Генпрокурора, может не опасаться, что кто-то поставит вопрос о его ответственности.

— Вместе с адвокатом Виктором Агеевым вы подали в Печерский райсуд жалобу с требованием признать незаконным указ г-на Кучмы о восстановлении Пискуна в должности Генпрокурора. И высказали мнение, что Пискун не имеет необходимых деловых и моральных качеств для работы на прокурорской должности. Но ведь г-на Пискуна восстановили в должности не по желанию главы государства, а согласно решению того же Печерского райсуда.

— Это судебное решение далеко от юридической чистоты. Как минимум были нарушены сроки обращения в суд — вместо месяца больше одного года. Г-н Пискун рассказывал, что его преследовали и он боялся обращаться в суд. Как же в таком случае расценивать тот факт, что вскоре он был назначен на должность заместителя секретаря СНБО?

— Есть версия, что Святослава Михайловича сняли за то, что он слишком приблизился к раскрытию дела Гонгадзе.

— О Кучме сейчас много говорят, в том числе и нелицеприятное, но я никогда не позволю себе сказать, что он неразумный человек. Здравомыслящий руководитель сам себе яму никогда рыть не станет.

В связи с этим хотел обратить внимание на следующие моменты. Суд не успел еще принять решение о восстановлении Пискуна, а Кучма уже издал соответствующий указ. Посмотрите на номера этих документов. Первым был указ о восстановлении г-на Пискуна, и только через два номера последовал соответствующий вердикт о снятии его с должности заместителя секретаря СНБО.