Ни одно явление в обществе, даже самое негативное, нельзя ликвидировать только законодательными и силовыми методами, если в этом не заинтересовано руководство государства.
А потому незаконное прослушивание разговоров, с которым Украина знакома длительное время (начиная с «пленок Мельниченко»), похоже, будет процветать еще долго, поскольку оно выгодно многим людям в высших эшелонах власти.
Небольшой экскурс в историю — в СССР «общественным бичом» были анонимки. Поскольку понятие это уже полузабыто и фактически изъято из современного лексикона, напомним, что так называли письменные жалобы, обличения и разоблачения, которые граждане направляли в органы государственной власти, не подписываясь при этом.
Анонимки испортили (а то и откровенно поломали) не одну судьбу, их порицали, анонимщики высмеивались средствами сатиры. Но никакого толку не было до тех пор, пока при Михаиле Горбачеве (вторая половина 1980-х) не ввели нормативными актами запрет на рассмотрение обращений без подписи и координат заявителя. Попросту говоря, анонимные письма стали выбрасывать в корзину.
И все — как рукой сняло, поскольку власть продемонстрировала отсутствие интереса к такому «взаимовыгодному сотрудничеству» с гражданами. А раз так, то какой смысл бумагу марать, пытаясь очернить нелюбимого соседа?
А теперь вернемся в наши дни и сравним два заявления, сделанные с интервалом в сутки одним и тем же человеком.
«Президент Украины Виктор Ющенко дал распоряжение об изучении всех случаев незаконного прослушивания и привлечения виновных к ответственности. Об этом он сообщил, выступая во вторник на съезде Ассоциации фермеров и частных землевладельцев Украины. «Я это докажу, что несколько людей сядут в тюрьму за незаконное прослушивание», — заявил Ющенко.
Он также подчеркнул, что за дачу распоряжений относительно прослушивания, которые не отвечают закону, будут отвечать перед законом начальники отделов и управлений соответствующих структур. «Через три месяца вы сможете зайти в любой кабинет — с вами шептаться не будут», — сказал Президент, имея в виду отсутствие страха перед прослушкой» («УП», 15.02.05).
И вот второе сообщение:
«Президент Украины Виктор Ющенко заявляет, что обстоятельства расследования его отравления на нынешнем этапе укрепляют уверенность в том, что дело будет раскрыто. «Сейчас больше оптимизма по этому делу», — сказал Президент на пресс-конференции в среду во Львове. Он отметил, что информирован о пленках, где якобы сотрудники ФСБ России разговаривают об отравлении Ющенко... Вместе с тем глава государства сказал, что не может комментировать этот факт, поскольку это прерогатива следствия» («Интерфакс-Украина», 16.02.05).
В последнем случае речь идет о записях разговора, которые были обнародованы в эфире телепередачи «Закрытая зона» («5 канал») 23 декабря прошлого года. Автор «ЗЗ» Владимир Арьев сообщил, что соответствующие пленки были «просто принесены в редакцию» некими личностями, а потом переданы телевизионщиками следователям Генеральной прокуратуры.
Т.е. заведомо можно утверждать, что записи сделаны незаконно (мы не говорим о том, насколько они достоверны — здесь важна предпологаемая методика получения информации). В противном случае (если бы существовало разрешение на прослушивание) не было бы необходимости прибегать к такой многоступенчатой схеме доставки пленок в Генпрокуратуру. По этому поводу — статья 31 Конституции:
«Каждому гарантируется тайна переписки, телефонных разговоров и иной корреспонденции. Исключения могут быть установлены только судом в случаях, предусмотренных законом, с целью предотвратить преступление или установить истину во время расследования уголовного дела, если другими способами получить информацию невозможно».
В описываемой истории ни о каких судебных решениях, дающих разрешение на прослушивание, речь не идет. Таким образом, Президент имел полное право, ссылаясь на Основной Закон, заявить о том, что информация, добытая методами, нарушающими конституционные права и свободы граждан, не может быть принята в качестве доказательства в принципе. И все — тема «прослушки», как и вопрос анонимок во время Горбачева, была бы снята раз и навсегда. Он мог бы даже подчеркнуть, что у украинских правоохранительных органов достаточно законных методов для борьбы с преступностью и раскрытия самых резонансных преступлений.
Однако Виктор Андреевич, пугая тюрьмой за абстрактное прослушивание (или за то, где задеваются его личные или интересы соратников главы государства), почти одновременно подтверждает, что «информирован о пленках», которые, возможно, имеют отношение к его отравлению, и отказывается комментировать их содержание, ссылаясь на «прерогативу следствия».
По сути — это два взаимоисключающих друг друга подхода к решению одной проблемы. И если первое лицо государства прибегает к обоим, тому может быть и два объяснения.
Первое — Виктор Ющенко несведущ в юридических нюансах. И спрашивать надо профессиональных правоведов из его окружения, прежде всего — Генпрокурора Святослава Пискуна. (Это теоретически. А практически Пискун поспешил уточнить — пленка, мол, в работе, ведутся следственные действия. Без комментариев.)
Второе — Президент искренне считает, что к нему не применимы те же юридические механизмы, что к простым смертным, поскольку он, по его словам, «единственный человек в мире, который через еду отравился этим ядом». Может, Виктор Андреевич считает себя «единственным» и во всем остальном?
Территория свободы слова
