Размышления возле урны для голосования

Вадим Петрасюк,

"2000" (31.03.-06.04.03),

31.03.06

Власть делала вид, что "нарезка" избирательных округов правильная и отвечает демографическим реалиям.

Мои гражданские чувства

Впервые я шел на избирательный участок с чувством школьника, не подготовившегося к контрольной работе. С одной стороны, в моей душе клокотали вполне осознанные симпатии и антипатии к партиям — участницам парламентских выборов. Я твердо знал, за какую из них отдам свой голос. Но совершенно не представлял, что буду делать с бюллетенями в местные советы. Изучить весь спектр кандидатов в городской и районный советы у меня просто не было времени и сил, ибо я (как избиратель и журналист) с головой ушел в подготовку ко всеукраинским выборам. И потому совершенно солидарен с теми, кто называет диверсией против демократии идею объединить выборы в ВР с выборами в местные советы. Мое решительное "Ганьба!" авторам этого проекта!

Но что теперь делать? Не играть же в морской бой, что-то отмечая в бюллетене наугад по принципу первой понравившейся фамилии. В общем, по местным спискам я твердо решил голосовать против всех. Но это-то и грызло душу. Хотя, еще раз повторюсь, разум советовал поступать именно так, ибо иного рационального пути просто не было. Дескать, голосуя против всех, я выражаю несогласие с тем, кто додумался совместить выборы, словно туалет с ванной в квартире-"хрущевке".

И я шел на выборы в дурном настроении.

Избирательный участок, как это принято у нас, располагался в здании школы. В вестибюле в глаза бросились неестественно светлые стены. Это от развешенных на них списков блоков и партий. Несколько десятков квадратных метров листов с фамилиями. Прочитать их (тем более вдумчиво) было просто нереально. Впрочем, этим никто и не занимался. Вестибюль со списками почему-то так и хотелось назвать музеем. Однако едва я повернул в длинный школьный коридор, как сразу на ум пришла другая аналогия: я увидел то, что было сравнимо с вокзалом и очередью к кассам в разгар курортного сезона.

Нахожу нужный мне регистрационный стол, покорно становлюсь к нему в очередь. Передо мной было человек 12—15. (Как потом оказалось, отстоял я больше часа.) А к соседнему столу в очереди было всего трое. Вот тут я и ощутил разницу между избирательным участком и вокзалом: там можно занять очередь сразу в 2—3 кассы и сориентироваться, какая продвигается быстрее.

Слышу впереди чей-то раздраженный вопрос: "Почему так долго?" Выдававшая бюллетени женщина подняла очки, посмотрела ими на автора вопроса и не менее раздраженно ответила: "Бо рулонів багато!" Я в который раз восхитился: до чего меток в словах наш народ! Не бюллетени — а именно рулоны. И, что интересно, никто не возразил и не переспросил — "термин" был понятен всем. А еще в тот день бюллетени называли: "портянки", "шарфики", "макулатура", "списки", "талмуды". Но чаще — "простыни".

Атмосфера в очереди чем-то напомнила времена застоя. Те же разговоры ни о чем, разные истории, шуточки. Мужчина с внешностью бухгалтера средней руки задорно прокричал: "По три бюллетеня в одни руки не выдавать, а то последним не хватит!" Очередь ответила дружным одобрительным смехом. Но не вся. Юмора явно не поняла стайка молоденьких девчонок, в силу возраста "не нюхавших" СССР.

Кто-то грустно вздохнул: "А Ющенко, поди, без очереди проголосовал. Ему, небось, бюллетень вынесли, еще и поклонились!"

Очередь отозвалась специфическим звуком, который способна исторгать только очередь — не то стоном, не то воем: то ли в одобрение, то ли в порицание.

Парень лет тридцати отроду несколько раз принимал звонки по мобильному телефону, уверял своего собеседника, что стоять ему осталось "еще чуть-чуть" и что "уже почти". Наконец он сдался: "Ладно, еду!" И виноватым тоном объявил очереди, что стоять более не будет и уходит не проголосовавши: "В конце концов это мне надо или государству?! Развели тут бардак... Времени жалко". И ретировался. Очередь заметно погрустнела, окунулась в собственные мысли и долго-долго в них пребывала. С одной стороны мы — оставшиеся — явно завидовали этому парню. В том, что он нашел-таки в себе силы уйти и не испытывать унижений, в которые весь украинский народ ввергла власть, своей вопиющей организацией выборов. (Как будто чиновники — от Президента и ниже — сознательно хотели ущемить украинского гражданина этими выборами. Впрочем, думаю, так оно и было.) С другой стороны, стоявшим в очереди было жаль и самого парня: принес человек свой гражданский долг, чтобы отдать, простоял с ним, как базарный торговец-неудачник, да так и ушел "без почину". Унес голос избирателя обратно домой, где он нужен, как в бане лыжи! А мог бы принести ощутимую пользу демократии, если бы дождался очереди.

Получив и расписавшись за "простыни", я углубился в их изучение. Читать было неудобно, словно газету в метро в часы пик. То и дело кто-нибудь толкал в бок. Или, протискиваясь к выходу, увлекал своим пальто мои бюллетени, за которыми я изстоялся до боли в позвоночнике.

Толчея оттеснила меня непосредственно к избирательным кабинкам. Входить я, однако, не собирался, думал еще какое-то время отдаться изучению списков. Но... Как оказалось, вокруг стояли такие же, как я, держали в руках свои "портянки" и, улыбаясь, жестами (дескать, "только после вас") предлагали все же войти в кабинку. Пришлось вновь работать локтями, выталкиваясь прочь.

Изучил. Вошел. Поставил крестики. Вышел. Вбросил. Стал протискиваться к выходу, увлекая полой пальто чьи-то бюллетени, за которыми люди стояли в очереди до боли в позвоночнике.

И побрел домой в дурном настроении.

О нарушениях

Не могу сказать, что лично я стал свидетелем сколь либо заметных нарушений на избирательном участке. (Если, конечно, все вышеописанное не считать одним большим плевком в мою гражданскую душу со стороны Украинского государства.) Недозволенная в день выборов агитация вроде бы не велась. Во всяком случае в открытую. Но, с другой стороны, люди в очередях за бюллетенями активно судачили на партийные темы. И чем дольше стояли, тем злее были.

Мужчина и женщина средних лет (по виду — супружеская пара) вначале были веселы, улыбчивы. Но на втором часу стояния стали роптать вполголоса, и мужчина под конец совсем разошелся: "Думал, проголосую за Еханурова. Обойдется! За Юльку надо голосовать, за Юльку! Она им хвоста накрутит, бюрократам!" Очередь одобрительно загудела.

Интересно: сдержал ли он слово или на момент голосования обрел прежнюю адекватность? Но я подумал: а вдруг он засланный? Вдруг его поведение — один из элементов технологии: зная, как накаляют людей очереди, "вбрасывать" под видом невинной болтовни провокативные призывы? И где гарантия, что озлобленные в очередях люди голосовали умом, а не сердцем?

Гарантий нет. Зато в изобилии примеры многочисленных нарушений избирательного законодательства.

Уже в первые часы после официального начала голосования 26 марта с мест стала поступать информация о массовых нарушениях. Оказывалось, что на избирательных участках велась запрещенная агитация. (В г. Сумы на них присутствовали агитки НДП, КПУ, НСНУ, в Кировограде — НДП и др.)

Наблюдатели отмечали многочисленные факты заполнения бюллетеней за пределами кабинок. Фиксировались случаи, когда гражданам "помогали" заполнять бюллетени посторонние люди, в кабинки входили по двое и более человек.

В Закарпатье на участке №41 обнаружен микроавтобус, в котором неизвестные раздавали деньги в обмен на избирательные бюллетени.

В Черкассах на 199-м округе выявлены факты организованного распространения агитационных материалов в пользу БЮТ.

На одном из участков 99-го округа в Кировоградской области замечена работа агитатора в пользу "Нашей Украины".

Приведенные примеры — отнюдь не самые резонансные. Но они были в числе первых негативных сигналов, поступивших в день голосования. Нет смысла пытаться перечислить все нарушения (тем более что для этого не хватило бы площади даже целого газетного выпуска), скажем лишь, что имел место, как говорится, полный перечень — "карусели", недопуск наблюдателей и отказ в предоставлении им копий протоколов, отсутствие шторок на кабинках, случаи сознательной порчи бюллетеней, попытки поджога избирательных участков, драки, выбитые стекла, разрушенные урны, кражи документации и многое другое.

Однако, несмотря на тревожные сигналы о нарушениях в первые часы голосования, оппозиция как пострадавшая сторона забила тревогу далеко не сразу. И далеко не вся оппозиция.

Относительно быстро и адекватно сориентировалась Наталия Витренко. Заявление протеста "Народной оппозиции" прозвучало уже 27 марта, когда едва была обработана половина избирательных бюллетеней. Наталья Михайловна заявила, что у "Народной оппозиции" украдены голоса в пользу действующей власти. Почти сутки спустя с призывом создать коалицию противодействия фальсификации выборов выступила лидер партии "Вече" Инна Богословская. Однако не были достаточно активны представители еще одной оппозиционной силы — блока "Не ТАК!" В первый день после объявления предварительных результатов голосования с заявлением по поводу нарушений на избирательных участках выступил Леонид Кравчук, хотя оно было неофициальным.

Отдельно стоит сказать о позиции Партии регионов. Они также не могли не почувствовать негативного (в отношении себя) проявления админресурса власти. Но предпочли не заявлять об этом. Во всяком случае в первые дни. Аналитики склонны объяснять это тем, что Регионы удовлетворены своим положением лидеров и, вполне вероятно, могут простить власти фальсификации.

Со стороны виднее?

Настораживают предварительные выводы зарубежных наблюдателей. Официально аккредитованный на выборах представитель Госдумы России депутат Сергей Бабурин высказал мнение, что из-за существовавших трудностей на избирательных участках (читай: трудностей, искусственно созданных властью. — Авт.) не смогли проголосовать от 10 до 12% избирателей преимущественно на юге и юго-востоке Украины, где, как известно, более сильная поддержка оппозиции.

Российские да и многие украинские эксперты полагают, что все это стало следствием спланированного укрупнения избирательных участков, ограничения количества урн для голосования и других технологических приемов, работавших явно на пользу власти.

Рекордная явка избирателей, по данным ЦИК, была зафиксирована в Тернопольской области — 76%, при том, что еще совсем недавно со стороны руководства облгосадминистрации прозвучала информация о том, что, дескать, до 40% трудоспособного населения региона пребывает на заработках за рубежом. Как в таком случае могла выйти столь завидная явка избирателей?

Интересная деталь: накануне голосования власть старалась не реагировать на тревожные сигналы и возмущение оппозиции по поводу тех же искусственно укрупненных участков для голосования в густонаселенных восточных областях и более чем достаточного их количества в западных, где, как отмечалось, "в селах одни старики и дети". Власть делала вид, что "нарезка" избирательных округов правильная и отвечает демографическим реалиям. Но... Едва стало известно о достаточно низком проценте голосов, отданных за список "Нашей Украины", как один из представителей ющенковской элиты господин Третьяков тут же заявил: "Від трьох до п`яти відсотків ми втратили на чергах до скриньки для голосування... Люди приходили на дільницю, стояли протягом годин, лаяли владу за нездатність організувати вибори... Так і відбувався перетік до блоку Тимошенко" ("УП", 28.03.06 г.).

Выходит, власть устами одного из своих элитных апологетов таки признала, что выборы были организованы плохо, обстановка на избирательных участках была некомфортная для людей... И это дает основания говорить о нечестности и недемократичности самой процедуры. Но при этом официально на Банковой принято именовать выборы "самыми демократичными за всю историю независимой Украины".

Интересно, что из-за искусственно созданной на участках волокиты пострадали, думаю, не столько популярные партии, такие как БЮТ или Регионы (их избиратель к очередям привыкший), сколько партии рассчитывавшие на голоса интеллектуалов — та же "Вече" и др. Ведь их избиратель — человек по большей части деловой, дорожащий временем.

Показательна и позиция некоторых западных наблюдателей. И даже не в том, что они — стараясь поддержать марионеточную украинскую власть — делают режиму Ющенко комплимент, также признавая выборы демократичными. Характерно, что при том они обнаруживают свою прежнюю фальшь и лукавство. Так американская The Washington Post назвала "унизительным" третье место "Нашей Украины", добавив: "Это довольно недвусмысленный вердикт его (Ющенко. — Авт.) разрыву с Тимошенко и той политике, которую он проводил в прошлом году, когда темпы экономического роста резко упали".

Другое американское издание — The Wall Street Journal — отмечает: "избиратели наказали его (Ющенко. — Авт.) за безрезультатный первый год нахождения у власти, который был отмечен резким замедлением экономического роста и внутренней борьбой в правительстве".

А испанская "Корьере делла Сера", анализируя предварительные итоги выборов в Украине, также обмолвилась, что, дескать, "украинцы переживают экономически грустный момент".

Эти цитаты красноречиво свидетельствуют о том, что зарубежные аналитики (в частности американские) давно пришли к выводу, что "оранжевые" отнюдь не принесли народу Украины обещанного благополучия. Но где были те же американские мыслители месяц-два-три назад, когда у нас велись жаркие предвыборные дебаты и ющенковцы до хрипа в горле доказывали, что новый режим совершил просто фантастический прорыв в экономике и материальные блага льются на украинского гражданина лавиной? Почему тогда не появлялись статьи в зарубежных изданиях о том, что в Украине — "экономически грустный момент"? Не потому ли, что Западу выгодно было всячески удержать режим Ющенко, который готов безропотно сдать нашу страну под полигоны НАТО и могильники ядерных отходов?

Исторической стала фраза, сказанная одним американским президентом в отношении латиноамериканского диктатора: "Он, конечно, сукин сын, но это наш сукин сын". Есть ли гарантия, что о ком-либо из высокопоставленных украинских руководителей в Вашингтоне нынче не говорят в подобном тоне?